— Хотел, — согласился Гребнев, не отрываясь от экрана.
— Так я вас удивил? — добивался ответа молодой человек, запуская пятерню в волосы и привычно вороша их.
— Ты нетерпелив, — насмешливо заметил Гребнев.
— Почему? Ведь получилось здорово. Она… ничего не знала.
— Это видно. Но я не о том. — Гребнев шумно задышал в трубку.
— А о чем вы, Антон Данилович? — торопливо спросил Игорь.
Мужчина ухмыльнулся и похлопал рукой по кожаному подлокотнику кресла.
— Я о том, дорогой Игореша, — усмехнулся он, — что люди, которые вот так ворошат волосы, как ты сейчас, обладают нетерпеливым характером.
Игорь хмыкнул. Откуда он знает? Пока еще они говорят не по видеотелефону.
— Да знаю, знаю, — засмеялся Гребнев. — Не удивляйся. Я заметил с первого раза все твои жесты, и ты никуда от них не денешься. Это, знаешь ли, язык тела. Я умею его читать. Кстати, очень советую научиться. В жизни помогает. Как помогает все, что умеешь ты, но не умеют другие.
Рука Игоря сердито дернулась, как будто собираясь повторить свой привычный жест. Но он удержался, прошелся пятерней по столу, смахивая с его поверхности невидимые пылинки.
— А нетерпение — не самый лучший друг в деле, — заключил Антон Данилович.
— Так что же… — Игорь откашлялся. — Значит, вы не станете спонсором моей программы?
— Ну вот, ты снова торопишься, — засмеялся мужчина. — Просто не понимаю, как вы с Дарьей, оба такие нетерпеливые, выносите друг друга.
Игорь дернулся, словно собираясь выскочить из кресла.
— Дай-ка мне досмотреть до конца, дружок.
Игорь не клал трубку: сидел в студии и ожидал окончания рекламы.
Наконец зрители снова увидели вагон подмосковной электрички и двух бродячих певцов.
— А он что же, твой отец, на самом деле собирается на ней жениться? — внезапно спросил Антон Данилович.
— Да что вы! — фыркнул Игорь.
— А она знает? Надя Фомина знает, что это игра? — с пристрастием допрашивал Гребнев.
— Конечно нет. Иначе разве она сыграла бы вот так? Смотрите дальше.
На экране возникла Надя, ее глаза были полны слез. Вот-вот они покатятся по щекам.
Антон Данилович хмыкнул.
— Да, это сыграть нельзя. Нет, — он покачал головой. — Девочка влюбилась в твоего отца.
— Не она первая, — бросил Игорь. В его голосе снова прозвучала скрытая гордость.
— Понимаю. Хорош собой, умен, журналист. Неважно, что без денег.
— Без больших денег, — кинулся на защиту отца сын, задетый репликой Гребнева.
— Да, ты прав. — Антон Данилович усмехнулся. — Одно очко ты отыграл. Хвалю.
— Но разве мы играем во что-то? — спросил Игорь, предчувствуя нечто такое, чему не мог дать определение.