На завтрак нам подали свежее молоко, яйца и варенье, которым мы в полной мере воздали должное.
После завтрака мы отправились в сад.
На первом и единственном этаже заведения располагался большой класс, ради нас преобразованный в просторное походное ложе. На пол постелили матрасы и одеяла. Этого было более чем достаточно для стоявшей тогда теплой погоды. Была сильнейшая жара. Я, как и мои подруги, попытался поспать несколько часов, чтобы восстановить свои силы.
Можете сами догадаться, насколько глубоким был мой сон, поскольку его постоянно прерывали зевки или смех учениц. Я и сейчас вижу эту картину.
Полуодетые, лежа бок о бок на наших импровизированных ложах, мы являли собой весьма живописное зрелище. Я не имею в виду себя (естественно).
Под легкими одеждами тут и там угадывались великолепные формы, которые время от времени неосторожные движения открывали моему взору.
Когда я уношусь в это далекое прошлое, мне кажется, что это было во сне!!! Сколько подобных воспоминаний живут в моем воображении!!!
Если бы я написал роман, я мог бы, обращаясь к памяти, создать самые драматические, самые трогательные страницы, о которых не мечтали ни Александр Дюма, ни Поль Феваль!!! Конечно, мое перо нельзя сравнивать с драматическим мастерством этих писателей. Но все-таки не стоит забывать, что я описываю свою собственную историю, причем мои приключения были связаны с самими почтенными людьми, и я никогда не решусь указать на роль, которую они в них невольно сыграли.
Что за участь мне выпала, о, Боже мой! И что за мнение составят обо мне те, кто шаг за шагом проследит за моей невероятной судьбой, подобной которой не было назначено, кроме меня, кажется, еще ни одному живому существу!
Как бы суров ни был приговор, ожидавший меня в будущем, я все же хочу исполнить свою нелегкую задачу.
Вечером того же дня мы отправились осматривать окрестности Т. Ничто не может с ними сравниться.
Деревушка буквально вся погружена в океан вечнозеленых растений, глубокие корни которых веками прорастали в песчаных холмах, называемых дюнами.
Огромный сосновый лес простирался вдоль берега, как преграда, защищавшая местность от моря и от песков, которые, образуя гигантской высоты наносы, представляли собой поистине величественное зрелище.
Рассматривая их в подзорную трубу с самой высокой точки леса, которую называли Обсерваторией, можно было принять их за гигантские серебряные изваяния, особенно когда их освещали солнечные лучи. Мы находились по меньшей мере в четырех километрах от великолепного пляжа, который называли Голова Дикаря. Это была для нас земля обетованная. И мы собирались отправиться туда завтра утром.