– Постойте, Клим Пантелеевич, – Стильванский потер недоуменно лоб, – вы только что упомянули, что князь Вернигорин и граф Шахновский одно и то же лицо. Я прекрасно помню последнюю фразу Фартушина во время сеанса телепатии. Он тогда выкрикнул, что граф Шахновский хочет смерти Леночки. Что ж получается, господин Вернигорин, он же Шахновский, тоже замешан в той далекой темной истории, случившейся десять лет назад?
– Несомненно.
– Простите, но как же могла столь хрупкая женщина справиться с громилой, которого нашли привязанным к стулу в доме на окраине? – вздернула аккуратные брови Ангелина Тихоновна.
– К этому душегубству она не имеет ни малейшего отношения. Видите ли, о том, что рядом с трупами находят карты именно из глазетной колоды, публика впервые узнала из статьи «Кавказского края». Это произошло уже после убийства Сашки-Леща. Поэтому преступник-подражатель, расправившийся с беглым каторжником, и оставил подле убитого атласную даму треф.
Ангелина Нижегородцева из любопытства посмотрела на злоумышленницу и тут же, не выдержав ее презрительного взгляда, отвела глаза. А мать американки, тихо рыдавшая в углу, видимо, выплакала все слезы и теперь всхлипывала почти беззвучно, утирая платочком сухие воспаленные веки. Каждое слово адвоката раскаленным углем ложилось на ее израненную душу.
– Никак в толк не возьму, Клим Пантелеевич, – признался Стильванский, – но как все-таки ей удавалось проникать на территорию больницы?
– Я думаю, это было не так уж и трудно. Согласитесь, надзор за пациентами был довольно слабый. Ваш сторож был такой горький пропойца, что мимо него мог пройти кто угодно. Однако еще во время моего первого визита я обратил внимание на монахинь, ходивших по двору. Кто они?
– Это сестры из Свято-Троицкой женской общины. Они часто навещают больных и оказывают помощь.
– Вы знаете их в лицо?
– Нет, конечно. К тому же сестрицы приезжают разные.
– Думаю, среди них и была миссис Эмили Браун, – заключил Ардашев.
Доктор привстал с кресла и растерянно вымолвил:
– То есть вы хотите сказать, что черная Смерть…
– Именно! У вашего пьяницы привратника на этот раз никаких галлюцинаций не было. Пробравшись в больницу под видом монахини, Эмили встретилась с Фартушиным, который, очевидно, пожаловался ей, что у него отобрали письменные принадлежности. В этой ситуации передавать ему еще один лист веленевой бумаги было в высшей степени глупо. А тут под ногами как раз валялись куски угля, который недавно носили в хранилище. Вот она и решила воспользоваться внезапно пришедшей в голову идеей: нарисовать на стене червового туза, а потом измазать углем сумасшедшему зятю ладони. Проделав это, злодейка вдруг обнаружила, что дверь внутреннего дворика заперта. Она бросилась в соседнее помещение, которое оказалось прозекторской, где лежал покойник. А снаружи уже слышались беспокойные голоса надзирателей, осматривающих территорию. Нашей героине не оставалось ничего другого, как влезть в тот же самый гроб и прикрыться саваном. И потекли минуты мучительного ожидания: кто-то ходил вокруг, осматривал пустые домовины, но в гроб с новопреставленным заглянуть так и не догадался. А еще через некоторое время появился привратник. Тяжелый гроб погрузили на телегу и повезли на кладбище. Дальше произошло то, что так живописно изобразил в «Кавказском крае» Гирша Эйдельман.