Вступить отряду с марша в бой!
Но только цепи егерей
К заводу вынесли штыки,
За частоколом во дворе,
На вал сбежались мужики.
Кто сел на пушку и верхом
Струил в казну сухой заряд,
Кто сжатым в кремень кулаком
Грозил врагу, кто бил в набат.
Кто штуцер взял, кто взял топор,
Кто нёс чугунные шары…
Но враг всему наперекор
Шагает в блеске мишуры…
В замшелом волосе, коряв,
Подняв широкую ладонь,
Хлопуша
[23] крикнул пушкарям:
— Огонь по ворогу! Огонь!
Числом он больше раза в три,
Но не сдаёт уральцев кость:
Казалось, в жерла пушкари
Вбивали с ядрами и злость.
Остался после трёх атак
Бочёнок пороху один.
Хлопуша вымолвил: — Ну, так,
Куда ни кинь — выходит клин…
Смекай, что делать, наперёд!
Крутого нрава мужики
Взорвали пушечный завод
И в лес подались от реки…
Урал, Урал со всех сторон.
Невыносим был дальше путь.
И как ни фыркал Михельсон,
Пришлось обратно повернуть.
Урал вперёд не пропускал.
Где ни ступи, куда ни глянь,
Кругом грозят оскалы скал,
Страшит лесная глухомань.
Чтоб Михельсон в реке не взял
Воды ни фляги, ни глотка,
Чтоб зной сильней его пытал.
Под землю спряталась река.