- Коля, как ты считаешь, нам не пора? - спрашивает Света. - Мне завтра рано вставать на работу.
- Сейчас идем.
- Варя, извини, что так рано срываемся, но сама понимаешь..., обращается к ней Света.
- Понимаю. Ребята, звоните и приезжайте ко мне почаще.
- Обязательно.
Врачиха сдержала свое слово, меня вызвали к профессору Круглову. Полный, седой мужчина сидел передо мной и рассматривал рентгеновские снимки на свет.
- Да, батенька, в паршивую историю вы попали. Как вам угораздило так повредить позвоночник?
- По глупости.
- Ну понятно же, от ума такое не сделаешь. Наверно вам все же придется идти на операцию.
- Так все плохо, профессор?
- Плохо. Дальше может быть хуже, полная недвижимость...
- Я догадывался.
- Вот-вот, поэтому надо торопится, сделать все как можно быстрее. Не гарантирую, что вылечу окончательно, однако задержать процесс - задержу.
- И когда?
- На операцию то? Через неделю ляжете в мою клинику.
- Я согласен.
- Чем сейчас занимаетесь? Наверно учитесь, молодой человек?
- Учусь в консерватории.
- Э... кем?
- Хочу петь.
- А вот этого, батенька, нельзя. Петь - это, в моем понимании, работа, в которую затрачивается много внутренней энергии, а вот вам ее как раз доводить до полного истощения нельзя.
- Но это же моя жизнь...
- Бросьте, вы еще молоды и поэтому смело можете поменять профессию, где нет эмоций. Таких профессий полно. Постойте, постойте, я же вспомнил, так это по вашему поводу собирается комиссия, кое что там выяснить...? Мне вчера звонили об этом... Кажется всех собирают по требованию дирекции и преподавателей консерватории.
- Да, это так.
- Я вам не завидую, в эту комиссию пригласили меня, а я вынужден все рассказать честно.
- Делайте как хотите профессор.
- Ладно. Сначала на комиссию, а потом жду через неделю, за это время подумайте, кем вы хотите быть.
- Хорошо, профессор, до свидания.
Ну вот, все решилось пожалуй окончательно. Теперь мне куда? Везде вступительные экзамены закончились, учиться можно начинать только в следующем году. А тут еще предлагают на операцию.
Виктор валяется на койке с мокрой тряпкой на голове.
- Ох, ну башка болит... Надо же так надраться.
- Узнает Ашотыч, что напился, голову оторвет.
- Не узнает. Кстати, чего у тебя с Ашотычем? Говорят, он тебя не хочет брать к себе.
- Правильно говорят.
- Ну и что?
- Похоже меня вышибают.
Виктор срывает повязку с головы и садится на койку.
- Не может быть? Я не слышал, как ты поешь, но ведь не зря же тебя сюда проталкивали, значит что-то есть.
- Вот и Ашотыч говорит, что есть, но он же утверждает, что эти звуки может издавать сумасшедший.