— Прошу вас, ваше сиятельство…
Лилю церемонно подвели к креслу. Женщина опустила в него свои телеса и вздохнула. М-да. Даже зарядку делать перестала. Но где в дороге…
Лейф встал за креслом. Лиля послала ему улыбку.
— А кто была та девушка? Которую ты защищал?
— Моя жена, ваше сиятельство. Ингрид.
И такой улыбкой озарилось лицо обычно серьезного вирманина. Лиля даже слегка позавидовала. На нее так ни разу не смотрели.
И ей так даже Леша не улыбался.
У Лейфа в глазах такое светилось… ради своей Ингрид он готов был переплыть море, пройти по горящим углям, слопать живую гадюку, достать луну с неба… любил он ее! Без меры и памяти!
Ее так не любили.
— ты приходи с ней вечером? Познакомимся, посплетничаем о своем, о девичьем…
Лейф вскинул брови.
— госпожа графиня…
— Я — графиня, — лукаво улыбнулась Лилиан. — Но даже графине нужны подруги.
— Мы — вирмане.
— а в книге Альдоная сказано, что душа у всех одинакова.
— Так вы следуете книге Альдоная, госпожа?
Лиля улыбнулась. Тонко и с намеком.
— разумеется. Как и каждый в этом мире.
Слова «пока мне это выгодно» повисли в воздухе.
Но Лейф их услышал. И тоже улыбнулся.
— Мы придем. Обязательно.
* * *
Шелестнула занавеска.
И ювелир вернулся. Поставил на столик перед Лилиан небольшой сундучок, склонился в поклоне.
Лиля распахнула крышку. И не удержалась от возгласа восхищения.
Красота!
Были б у нее деньги…
Два небольших изумруда, травянисто-зеленого, насыщенного оттенка ограненные в виде кабошонов — а вот и самое главное!
Лиля вытащила один из гнезда, посмотрела на сережку и покачала головой.
— присядьте, почтенный Хельке.
— Госпожа графиня! При вас! Я не смею!
— а вы присядьте. Поговорим.
— Ваше сиятельство?
Кажется, мужчина ожидал от нее неприятностей. Но Лиля его разочаровала.
— Скажите, почтенный, у вас все серьги такие?
Серьги ей не понравились своей застежкой. То есть ее отсутствием. Висит изумруд на проволочке, проволочка продевается в ухо. И чуть загнута сзади. Ну ладно еще так дешевые сережки носить. Но дорогие?
— ваше сиятельство?
— Да носить их уж больно неудобно…
Взгляд ювелира на миг стал острым.
— Так все делают, ваше сиятельство…
— Так и мои серьги сделаны. А я хочу, чтобы вы переделали, как мне нравится!
— Это как же, ваше сиятельство?
— Бумага и перо есть?
Хельке кивнул и достал откуда-то из-за конторки бумагу перо и чернильницу.
Лиля ухмыльнулась.
Самую обычную. Не непроливайку.
А ведь…
Есть ли с собой?
Кажется, нет. Ну да ладно! Только дуры выкладывают все карты на стол.
Лиля обмакнула перо в чернила и аккуратно изобразила на бумаге сережку.
Самую обычную.