— Так Милия и вдовой была… повезло мне с ней.
Шут только кивнул. Жену Гардвейга он не уважал. Не за что. Но ценил. Видел, как она любит короля, как старается окружить его заботой… курица-наседка, да. Но для пожилого короля — не худший вариант.
Не злая, не гадина, не интриганка, власть ей не нужна, только гнездо и дети. Ну и сыновей она конечно, родила. Что хорошо. Гард ведь вообще с ума сходил без мальчишек….
— Ладно. Если ты думаешь, что эта соплячка — то, что надо, я с ней еще поговорю. Разрешишь?
— Когда я тебе что запрещал?
Мало кто знал, что шут был молочным братом короля. Что двое мужчин дружили с детства. И что неистовый, капризный, вздорный и злобный Гардвейг на этой земле любил только своего брата. И брат всеми силами старался оправдать его доверие.
А шутовство?
Почему бы и нет?
Чем-то же заниматься надо в свободное от интриг время?
* * *
Анна пританцовывая, возвращалась к себе.
Принцесса!
Принцесса!!!
А может стать королевой, надо только правильно повести игру!
Она красива! Умна! И образование получила — Лонс позаботился… гримаска скривила пухлые губки.
Мальдоная!
Ну почему она не подождала еще пару лет?
Но хотелось всего и сразу!
Денег! Танцев! Любви! Жизни!!!
Танцев и денег не досталось, Лонс и сам беден, как церковная крыса, а вот любви… Анна едва не облизнулась, вспоминая про руки Лонса, его губы, его тело — и вдруг в растерянности остановилась.
А ведь она УЖЕ замужем…
Вот это проблема. И серьезная. Но что же делать, что делать…
Ясно было только одно — отцу признаваться нельзя.
* * *
Джес Иртон, между прочим, настоящий граф, красавец мужчина и отличный боец смотрел на ревущего в три ручья ребенка. И совершенно не знал, что делать.
— Маленькая моя, ну не надо… котик, солнышко…
Ребенок ревел вдохновенно.
— Миранда Кэтрин Иртон, прекратите немедленно водоразлив!
Не помогало. Разве что в хлюпаньях носом прорезалось:
— Уезжаешь, бросаешь и покидаешь…
Джес только взъерошил волосы.
Дочку он любил до безумия. Семилетняя малышка это отлично понимала и веревки из отца вила.
Но сейчас выбора просто не было. Взять с собой малышку он просто не мог. Предстояли дела, заботы, балы, турниры, интриги… как тут потащишь за собой ребенка, если даже не знаешь, где жить будешь? Так что у Джеса не было выбора.
— Малыш, ты поедешь в Иртон и поживешь там зиму. А весной я за тобой приеду. Хорошо?
О том, что пока только конец лета он благоразумно умолчал. Но дочка все равно разревелась. И ее пришлось долго и упорно успокаивать.
И заодно сочинять в уме длинное письмо к Лилиан.
Да, истеричка. Дура. Но не гадина же! И не обидит малышку!