Пошедший от его пальцев холод пробрался под кожу, в глазах потемнело. Я пошатнулась, и колдун придержал меня под локоть.
— Что вы со мной сделали? — голова кружилась, как недавно от выпитого вина.
— Всего лишь позаимствовал немного силы. У ведьмы нельзя взять ни капли без её согласия — вы согласились.
Продолжая поддерживать меня, он обернулся к Серёжке:
— Купи подруге шоколадку, вон ларёк.
Сокол отпустил мою руку и шагнул к замершему, словно спортсмен на старте, человеку.
— Всё хорошо, Михаил? — он положил ладонь ему на плечо. — Не нужно нервничать.
Видимо, из‑за последних слов мне теперь и полагалось сладкое. Но трата сил не была напрасной: Мишаня выровнялся, расправил плечи и огляделся, уже без панических огоньков в глазах.
— Так поехали? — спросил он у нас. — Чего ждём?
Ждали только отбежавшего к ларьку Серёжку. Когда он вернулся и вручил мне плитку чёрного шоколада, загрузились в «Шкоду», как обычно: мы сзади, колдун рядом с водителем; и машина выехала со стоянки. Что думал при этом Фирсов? Может быть, ничего. А может, считал теперь, что об этой встрече давно условились, как и о том, что он отвезёт нас на свою дачу под Старобешево.
Была я там. Не на даче, конечно, а в самом посёлке: ездили как‑то с классом в музей Паши Ангелиной. Время было странное, первые годы независимости. Спешно правились учебники, и героев социализма отодвинули в сторону, а то и вовсе задвинули куда подальше. Историю Советского Союза, ещё не пересмотренную и не переосмысленную, пролетели на выдохе. В голове осталась лишь пара дат, несколько имён, Великая Отечественная Война и полное непонимание вопроса, кто был неправ, а кто — не виноват. А ещё — музей Ангелиной, куда возила нас историчка. Где‑то дома должна быть моя фотография рядом со старым трактором, ставшим теперь памятником, — я с косичками и агрегат, словно сошедший с иллюстраций к какому‑нибудь роману в стиле паропанк.
— Серый, а ты в музее Паши Ангелиной был? — спросила я негромко.
Мы учились в разных школах, может, их туда и не возили.
— А кто это?
— Ну… — растерялась я. — Была такая женщина, давно. Знаменитая трактористка. Герой труда…
— И как она связана с нашим делом?
— Никак. Просто вспомнилось. Думала, ты слышал.
Дались мне эти трактора, когда у Серёжки своих проблем хватает!
— Молодёжь сейчас не знает этих имён, — Сокол опустил стекло и закурил. — Вы — редкое исключение, Анастасия.
— Можно подумать, пока Настька не сказала, ты сам знал, кто такая эта Ангелина, — скептически скривился Серый. — Старичок.
— Я настолько древен и настолько хорошо учился в школе, Сергей, что помню даже, кто такая Мамлакат Нахангова. И Анг