– Вчера десяток джигитов бросился в погоню за декханами, – сообщил Мустафа. – Пока никто не вернулся. Я думаю, и не вернутся. Проклятое ущелье никогда не выпускает свои жертвы.
– Вот ведь балаболки! – вздохнул Шамси, вновь не удержавшийся от комментария слов аксакалов. – Дожили до седых волос, а ума так и не нажили! Никто не вернется. Но не из-за злых духов, которых не существует, а потому, что Хусейн воевал с пуштунами на Афганской войне. Хотя это было тридцать пять лет назад, он не разучился стрелять и отлично знает эти горы. Гафуров убьет джигитов, а сам пойдет жить к вашим «кутрубам»!
– Один убьет десятерых?
– Один волк сильнее, чем десяток шакалов.
Шамси с трудом встал и, тяжело опираясь на посох, пошел к выходу. Собеседники проводили его взглядом.
– Стареет «железный Шамси», – произнес Абдулла, – раньше он не говорил глупостей.
– Ну так у него за плечами уже больше ста лет. Или меньше? А, Мустафа?
– Кто считает чужие годы, уважаемые… Но Шамси воевал еще с немцами, а после той войны прошло семьдесят семь лет. И надо сказать, что джигиты действительно не очень хорошие бойцы. Тот же Хусейн справится с любым из них. Не с десятком, конечно…
Уфа, санаторий «Зеленая Роща»
– Вызывали, товарищ капитан?
– Было дело. Заходи, конь шахматный.
Урусов прошелся по комнате и показал Боре на стул. Сам сел на второй. Сундуков и Соловьев развалились на койках, застеленных привычными армейскими одеялами.
– Садись. И слушай. Местные власти в помощи нам не отказывают. Но принять всех они не могут. Или не хотят. Но лично тебе предложено остаться у них. Работать в шахматной школе. И жить как нормальному человеку. Как до Войны. Почти. Мы тут посоветовались и решили, что это хороший вариант. Для группы один человек погоды не сделает. А тут…
– Это приказ?
– Такое нельзя приказать, – отозвался Сундуков. – Это совет, Боря. И возможность. Мы хоть и старые больные самовлюбленные мудаки, но не слепые. И видели кое-чьи глаза, когда этот кое-кто резался с молодежью в шахматы. А шансов дойти живыми до Таджикистана – мизер.
– Если это не приказ, я хотел бы идти дальше, – резко подскочил Юринов.
– Да на кой хрен тебе это надо?! – взорвался Урусов. – Мы все смертники, млять! Понимаешь, смертники! Мы пробьемся, насколько получится! Бригада придет туда, где мы последний раз вышли на связь, разнесет тех, кто убил нас, и пошлет новую разведку. Возможно, третья или четвертая доберется до твоих родных. Или до их костей. А может, и не доберется, найдут место раньше. Никто из нас до этого не доживет. Никто! А тебе предлагают жизнь! И любимое дело! Другого такого шанса не будет!