Стёпка сделал глубокий вдох, закрыл глаза, настроил себя не решительность и отвагу и — пошёл тихонько по коридору, ведя рукой по шершавым каменным стенам. И почти сразу же навстречу ему вышел из-за поворота высокий мужчина. Не дракон, не упырь и не вурдалак. Нормальный человеческий мужчина. Длиннополое чёрное одеяние делало его похожим на монаха. Под мышкой он нёс небольшой деревянный сундучок окованный медью.
Стёпка замедлил шаг, вдруг оробев. Это был первый встреченный им здесь человек (весич, вспомнилось ему), не посвящённый в тайну появления мальчишек. Подлый гном, разумеется, не в счёт. И поди угадай, что этот монах сейчас сделает. Может, у Стёпки на лбу написано, что он — незаконный пришелец из иного мира, и его немедля следует хватать и волочить в темницу на разборки. Может, монахи здесь демонов вообще не любят и враждуют с ними по-чёрному.
Впрочем, тут же выяснилось, что испугался Стёпка напрасно. Монах остановился перед ним и дружелюбно сказал:
— Здрав будь, отрок. Ты не Серафиана ли почтенного племянник?
Стёпка растерялся, хотел сказать, что да, мол, племянник и есть, из каких-то там МедведЕй, но сумел лишь молча кивнуть. Даже поздороваться забыл.
— Примечаю я, ты в праздности пребываешь?
Стёпка к стыду своему даже не сразу понял, о чём его спросили, но на всякий случай ещё раз кивнул. Имелась у него такая дурацкая привычка, много раз ставившая его в неловкое положение. Кивнёт не зная чему, а потом ломает голову, как выпутаться, чтобы совсем уж глупым не посчитали. Потому что вроде бы согласился, а лучше было бы сказать «нет». Но на этот раз он, похоже, кивнул правильно.
— Вот и славно! — обрадовался монах. У него было приятное, слегка вытянутое лицо с усами и бородкой, глубоко посаженные тёмные глаза и перехваченные кожаным ремешком длинные русые волосы. Если бы не ряса, его можно было бы принять за слегка странноватого художника из обыкновенного, не магического мира. Монах взял сундучок в обе руки, и Стёпка увидел, что почти все пальцы у него перевязаны, и сквозь белые тряпицы кое-где проступает кровь.
— Сделай милость, снеси ларец наверх, на дозорную башню. Я бы и сам, да меня отец-заклинатель к себе требует. Несподручно с ларцем к нему являться, и без того персты покалечены, — он выразительно пошевелил перебинтованными пальцами.
Стёпка взял ларец за ручку:
— Ладно, снесу. А что мне там с ним делать?
— Отдай его камнеметателю Гвоздыре. Ему ведомо, для чего. Он там один сейчас службу исполняет, утром заступил. Скажешь, что Купыря, мол, передал и вскорости сам к нему подымется. Исполнишь?