* * *
В тридцати пяти милях к юго-западу Билл Стенсет с тревогой изучал метеорологическую сводку. Как старый морской волк и достойный потомок древних викингов, он перенес немало штормов во всех океанах планеты. И все же стремительно надвигающаяся арктическая буря серьезно встревожила капитана «Нарвала».
— Судя по прогнозу, сила ветра растет, — уверенно заметил он. — Думаю, шторм будет сильный. Не хотел бы я оказаться на месте тех бедолаг на льдине.
Позади Стенсета на мостике стоял Руди Гунн. Услышав слова капитана, он страдальчески скривился: попасть в самое сердце арктического шторма было то еще развлечение. Он бы с огромным удовольствием поменялся местами с полярниками, которые наверняка засели в теплом бараке и режутся в карты. Любовь Стенсета к сомнительным прелестям морской жизни недвусмысленно свидетельствовала о том, что старый моряк чувствует себя в море как дома.
Гунн был совсем не таков. Хотя в свое время он закончил Военно-морскую академию в Аннаполисе и провел в море несколько лет, теперь Руди большую часть времени просиживал за письменным столом. Заместитель директора Национального управления подводных исследований обычно находился в штаб-квартире НУПИ, в Вашингтоне. Невысокого роста, крепкий и жилистый, он носил очки в роговой и являл собой полную противоположность Стенсету. И все же Гунн тоже не мог устоять перед романтикой океанографических приключений и всегда с удовольствием брался за испытание нового подводного оборудования.
— бы скорее пожалел белых медведей, — откликнулся Гунн. — когда придет грозовой фронт?
Стенсет внимательно посмотрел на кучевые облака прямо по курсу:
— Примерно через час или два, не позже. Думаю, в течение получаса следует поднять и закрепить «Бладхаунд».
— Вряд ли ребята захотят так скоро вернуться в конуру. Я схожу в оперативную рубку и предупрежу их. Капитан, сообщите, пожалуйста, если погода испортится скорее, чем ожидается.
Стенсет кивнул. Гунн покинул мостик и отправился на корму. Двухсотфутовое исследовательское судно мерно покачивалось на растущих волнах, и Руди несколько раз приходилось хвататься за поручни. В центре корпуса была вертикальная шахта, в которой плескалась морская вода, время от времени выливаясь на палубу. Спустившись по сходному трапу, он вошел в дверь с табличкой «Лаборатория», ведущую в большой отсек. Часть помещения занимали многочисленные встроенные мониторы. Поступающие с батискафа данные записывали два оператора.
— Они на дне? — спросил Гунн.
— Да. Примерно в двух милях к востоку от нас. Кстати сказать, они уже зашли в территориальные воды Канады.