Танин усмехнулся:
– Похоже, Алексей Петрович, вам устроили обычную разводку, как это называют бандиты. – Владимир на секунду задумался. – Правда, последние их действия немного не вписываются в схему, но ведь ничто не стоит на месте. Может, они изобрели что-то новенькое?
– Разборку, вы хотели сказать? – поправил его Замятин.
– Я сказал именно то, что хотел, – возможно, излишне жестко ответил Танин. – Когда бандиты облагают кого-то данью и человек исправно платит, – немного мягче пояснил он, – то даже бандитам как-то неловко так, ни с того ни с сего, требовать увеличить платежи. Тогда они посылают своих же пацанов, которые еще не засветились у клиента, или за соответствующие бабки нанимают бойцов из другой группировки, и те начинают «прессовать» их клиента. Клиент жалуется своей «крыше», и с новенькими быстро разбираются: они больше у клиента не появляются. После этого приходит, к примеру, Анатолий Михайлович и говорит, что они свое дело сделали, но выплаты придется увеличить, потому что ребята попались серьезные и попросили отступных. В общем, вешают лапшу на уши клиенту. Тому ничего не остается делать, как платить. Вот это-то и называется «разводкой». Если бы Анатолий Михайлович действовал по этой схеме, то отморозки, которые махали у вас перед носом пистолетом, по идее, не должны были больше вас беспокоить. По крайней мере, какое-то время. Поэтому-то я и сказал, что это что-то новенькое. Или вас действительно навещали пацаны из какой-то другой группировки… Но тогда Анатолию Михайловичу следовало бы подсуетиться и выяснить, кто разевает рот на его кусок пирога.
Замятин слушал с нескрываемым интересом, казалось, позабыв про ожидавших в его приемной людях. Когда Китаец закончил излагать свою версию, Алексей Петрович поднялся и нервно заходил по кабинету из угла в угол. Танин спокойно курил, не глядя на него. После того как тот немного успокоился и снова занял свое место, Владимир спросил:
– У Монахова была своя «крыша» или его тоже «курировал» Анатолий Михайлович?
– Не знаю, – поглощенный своими мыслями, рассеянно ответил бизнесмен.
– Олег Борисович никогда не делился с вами такими вещами? Может быть, просил совета?
– Нет, – покачал головой Замятин, – Монахов был вполне самостоятельным человеком. Может быть, излишне самостоятельным. Наверное, это его и погубило…
– Возможно, – бросил Танин, поднимаясь со стула. – Мне пора, – кивнул он Алексею Петровичу, – но, думаю, мы с вами еще увидимся.
В это время в приемной раздался какой-то шум, дверь в кабинет распахнулась, и на пороге появился хмурый бритоголовый парень лет двадцати трех с перебитым носом. Он вошел в кабинет и развинченной походкой направился к столу Замятина. Танин заметил, что Алексей Петрович сразу же изменился в лице. Следом в комнату ввалился еще один – того же примерно возраста и с такой же прической, но габаритами покрупнее. Нос у этого был в порядке, зато уши торчали в стороны, словно радиолокаторы.