– Вы видели этого посетителя в первый раз?
– Да, то есть – нет… Через несколько дней он снова заявился. Света мне сказала, что Монахов выставил его из кабинета. Олег был смелым до безрассудства… – Ильина грустно улыбнулась.
– Почему вы считате, что для того, чтобы выгнать надоедливого визитера, нужна безрассудная смелость? – Владимир с добродушной иронией взглянул на Лидию.
– Потому что… – она запнулась, – думаю, это был рэкетир… Я снова встретилась с ним уже у Замятина.
– Олег Борисович работал без «крыши»?
– Он платил в холдинг, а Замятин устраивал все дела.
– У Алексея Петровича был, насколько я понял из беседы с ним, покровитель. Некий Анатолий Михайлович. Вы случайно не знаете его?
– Он частенько бывал в ресторане со своими охламонами и с девицами легкого поведения. Наглый, самоуверенный тип. С виду – денди, а так… – Она брезгливо выпятила губы и махнула рукой. – Олег, если тот приходил, всегда нервничал.
– Среди его людей вы не видели того мужчину, после визита которого Монахов пил корвалол?
– Нет, – отрицательно покачала она головой.
– Тот мужчина с лысиной, куривший трубку, навещавший после вас Замятина, вам, должно быть, знаком… – Китаец выжидательно посмотрел на Ильину.
– Это Степан Федорович Озерцов, один из акционеров «Геликона».
– Как он вам?
Лидия смущенно улыбнулась и снова в замешательстве приподняла плечи:
– Я знаю его чисто визуально.
– А Монахов?
– Мы не разговаривали с Олегом на эту тему. Олег держался всегда корректно и вежливо, да потом Озерцев не имел отношения к «Золотому рогу».
– Монахов вам не жаловался?
– На что?
– На неблагоприятную ситуацию, на Замятина, на холдинг в целом, на бандитов… – Танин сделал последнюю затяжку и затушил сигарету в пепельнице.
– Он одно время спорил с Алексеем Петровичем, в чем-то убеждал его. Тон у Олега был раздраженный, я бы даже так сказала. Он часто разговаривал с Замятиным в последнее время по телефону. Потом вроде все наладилось, они договорились.
– О чем, как вы думаете, они могли договориться? – Китаец ободряюще посмотрел на собеседницу.
– Не знаю, – Ильина рассеянно посмотрела в окно, – может быть, какая-то общая политика, может быть, что-то касательно ресторана в отдельности. В мои обязанности входило наблюдать за тем, что вы назвали буднями, – она красиво улыбнулась, обнажая ровные белые зубы, – за персоналом, за меню и так далее. Работы и без того хватало.
– Анатолий Михайлович во время своих посещений разговаривал с вашим шефом?
– Да. Но все протекало мирно, без эксцессов. Иногда, правда, Монахов не выдерживал, срывался, но опять же – наедине со мной или в присутствии персонала. А самому Анатолию Михайловичу никаких обидных слов не говорил. Держал себя в руках – хотя представляю, чего это ему стоило! Он ведь питал к Михалычу, как называл этого зажравшегося денди, отвращение, если не ненависть.