- А в чём, собственно, ты видишь удачу и успех? - с раздражением спросила она Кибальчича. – Уголки её рта опустились, и верхняя губа приняла вид скобки, придав и так не блещущему красотой лицу уродливо-озлобленное выражение.
- Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду техническую сторону дела, - холодно ответил Кибальчич, скрывая свое отвращение. Он не понимал, как мог Желябов взять в любовницы эту сухую воблу.
- Нам нужен не технический успех! – пронзительным высоким голосом сказала Перовская. Она поднялась из-за стола и обвела взглядом присутствующих. – Нам нужно выполнить решение Исполкома нашей партии, приговорившего Александра Второго Романова к смертной казни ещё полтора года назад! И за это время у нас сплошь неудачи!
От волнения у неё перехватило в горле, и она закашлялась.
- Успокойся, Соня, - Желябов подошёл и, обняв за плечи, посадил Перовскую на стул. – Геся, принеси воды, - скомандовал он. Та вышла на кухню, мужчины посмотрели вслед её покачивающейся женственной фигуре. Гельфман вместе с её любовником Саблиным снимали квартиру в доходном доме на Гороховой, на которой и собрались заговорщики. Саблин находился на улице возле дома, чтобы предупредить в случае опасности, а Геся выполняла роль хозяйки. Она вернулась со стаканом воды и подала его Перовской. Оттолкнув руку Гельфман, та снова вскочила.
- Как вы не понимаете! Каждая наша неудача – это удар по всему революционному движению! – почти кричала Перовская. Это гибель наших товарищей! Это торжество деспотического режима!
Взяв стакан, она всё-таки сделала глоток и, немного упокоившись, продолжила:
- Только за последний год - Квятковский повешен, Пресняков повешен, Млодецкий повешен; Фриденсон арестован, Баранников арестован, Колодкевич арестован!
При упоминании Колодкевича все мужчины посмотрели на Гесю, которая скромно потупила красивые миндалевидные глаза. Колодкевич был её предыдущим любовником – а может быть и нынешним. Принципиально отвергая существование бога и таинство брака, революционеры также отвергали и моногамию. А красавица Гельфман пользовалась популярностью.
- А этот царствующий сатрап уверяет, что его спас Бог и спокойно разъезжает по Петербургу, продолжала Перовская. - А что самое страшное – каждый неудачный взрыв используется правительством для возбуждения сочувствия к царю и ненависти к нам!
Революционерам не приходило на ум, что ненависть у народа вызывали прежде всего невинные жертвы терактов. Во время взрыва в Зимнем Дворце погибли десять и были ранены больше пятидесяти простых солдат.