- Знаю-знаю!
Рай – это бесконечно длящаяся осень. Ни холодная, ни теплая, ни мрачная, ни веселая, а за гранью всех понятий. Простая гостеприимная осень. Вскоре любимое время года Диметры прошло и город окутали покрывала огромных хлопьев снега, превращающихся в исполинских размеров сугробы. Она не любила зиму. Это ношение тяжелой одежды, ботинок, что только на вид были меньше Олеговых, но по тяжести одинаковы. Это кутание в куртки. Еще меньше радовало очередность весны – самого ненавистного, по ее мнению, времени года. Как бы сказал Олег, осень – период обострения всех хронических заболеваний, активизируются маньяки и потенциальные психопаты. Светом в конце тоннеля было лишь празднование Нового года, связанных с ним воспоминаний детства, обращение в приятную беготню по магазинам то в выборе подарка Ему, то в поисках необходимых к столу продуктов, а так же Диметру радовала перспектива уйти на полдня раньше с работы (начальство всегда 31-го отпускало раньше и записей клиентов на этот день не велось). Она размышляла: украсить ли кабинет и если украсить, то как мишура, новогодние шарики повлияют на качество консультаций и повлияют ли вообще. Дома елку решено было не ставить, Олег обещал принести несколько веток ели, которые можно поставить в воду, но не больше, ведь потом они полгода собирали упавшие иголки. Деревья за окном были точно как в сказке: их ветви полностью покрыты снегом, даже самые мелкие, а на стволе, на каждом, был уникальный снежный рисунок, подобный рисунку льда на окнах, причудливо отзеркаливающему окружающие крыши домов, ветви деревьев. Таковым было раннее утро 31-го декабря с легким намеком на рассвет за окно, наблюдаемым сложившей на груди руки и стоящей у окна Диметрой. Олег тихонько подошел и обнял ее за талию, сомкнув руки на ее животе. Сначала раз, потом два, потом бесчисленным количеством поцелуев он покрыл ее шею, зарывшись в ней губами.
- С Наступающим, Лапуль, - прошептал он.
- Угу. И тебя, зай, - прошептала так же тихо она.- Смотри, какое красивое утро.
- Будто нарисовано великим гениальным художником. – Олег прижал ее к себе и будто выглядывал из левой стороны ее головы. Он применил немножко сил и очень нежно раскачивал ее короткой амплитудой: кач влево, кач вправо, накрывая волной спокойствия. Спокойствие было для нее крайне важным и неотъемлемым. Когда она шла и вдруг накрывал панический немотивированный страх такой силы, что нельзя сделать и шага или при выходе из дома обливало холодным потом ужаса, что не переступить за порог, будь то день или ночь, Диметра при этом научилась обходится без вечно рассыпающихся из сумочки десятков наименований таблеток – она делала глубокий вдох и представляла, будто Олег рядом, обнимет, возьмет за ручку и отведет домой или проводит на работу.