— Иннокентий Петрович?
Она прикрыла глаза и сказала:
— Да. Так вот, самое главное. Когда проходил тот злосчастный торг, я видела этого коллекционера черепов в компании Андрея Емецкого. Как увидела — сразу опознала. По-моему они друг с другом были знакомы, причем хорошо — очень уж по-свойски разговаривали. Я наблюдала их издали, о чем говорили, не знаю, но сцена запомнилась. На меня тогда навалилось много дел, и что там случилось потом — сказать не могу…
— А сам Емецкий?
— А Емецкий пропал, и никто больше его не-е-е ви-и-иде-е-ел… — тихо протянула она, и тут я понял.
— Тела не нашли? — спросил я, на что она молча кивнула. — Тогда почему все думают, что погиб?
— У нас вовсю шли торги, когда заявилась полиция. Как потом стало известно — гостиничный номер, где Андрюша остановился, оказался взломан, ничего не похищено, только перевернуто все, а на видном месте предсмертная записка.
— Вы ее видели?
— Нет, не показали как-то, даже содержание не рассказали. Но следаки, вроде бы, в подлинности не сомневаются. Смысл ее состоял в том, что писавший расстается с жизнью вполне добровольно. Не верю я, Андрюша никогда бы не стал… Как мы потом выяснили по своим каналам, записку написали кровью. Группа совпадает, и сейчас делают генетический анализ. Но что-то мне подсказывает, что и там всё совпадёт.
— Почерк?
— Похож. Будто в спешке писал…
— Тоже мне, Есенин… Почему же тогда все вокруг решили, что произошло именно убийство?
— Не все так решили. Многие считают, что его заставили. Текст записки, вроде бы написан в несвойственной Андрею манере, кроме того, всё слишком нарочито и искусственно как-то. Очень неестественно выглядело. Или убийство, неумело подделанное под самоубийство, или самоубийство, замаскированное под убийство, или похищение, или банальное бегство, или сознательные действия с целью запутать следствие…
— «Шведская спичка»>[2] какая-то.
— Вот и я том, — с неожиданной злостью сказала Татьяна Николаевна. — Спрятался где-то, залёг на дно, и пьянствует с девками в свое удовольствие, пока шум не утихнет. А нам теперь житья не дают, нервы мотают. Но раз человек пропал, то дело возбудили об убийстве. Да и следы крови пропавшего в наличии. Но самое интересное заключалось в том, что файлы с видео наблюдениями за интересующий всех период, исчезли.
— Как?
—Я не знаю как это было проделано. Могу говорить только о тех, что записывались здесь, в «Хроносе». Формально файлы сохранились, их время создания и размеры не изменились, но ничего там увидеть уже нельзя. Наш компьютерный гений долго копался, а потом неохотно признался, что там не содержится никакой полезной информации, один шум.