— Почему ты так спешишь, Руднев-сан? — спросил Накадзо, даже не делая попытки встать.
— Потому что скоро на вокзал прибудет бронепоезд «Мусаси», а в Токийский залив войдут линкоры «Нагато» и «Муцу». Я тоже приму участие в том безумии, что начнётся утром.
— Как кто на этот раз? — поинтересовался напоследок Накадзо.
— Как приглашённый специалист по обслуживанию советской боевой техники, — усмехнулся я.
— Значит, «Коммунист», который мы нашли в убежище Юримару, был твоим, — догадался Накадзо, — и сражался в нём тоже ты.
— И из гранатомёта стрелял тоже я, — добавил я. — После выстрела Наэ-сан, я едва ноги унёс.
Я отдал ему честь и ушёл. И только когда огни фестиваля остались за спиной, почувствовал, насколько всё-таки чужим я был на этом празднике.
26 февраля 10 года эпохи Сёва (1936 г.), Токио
На моё счастье операция началась не ровно в пять утра, как говорил мне Мадзаки. Причиной тому была задержка из-за погодных условий. Ночью задул сильный встречный ветер, и мощности машин хватило, чтобы выдерживать только половину от крейсерской скорости. Таким образом, у меня появилось время на то, чтобы хоть немного вздремнуть.
Я отправился в небольшую комнату, что выделили мне на время ожидания дирижабля, и попросил не дёргать меня до прибытия воздушного корабля. Якобы мне нужно было ознакомиться с содержанием той самой папки, что выдал мне Мадзаки. Правда, саму папку я умудрился забыть в штаб-квартире. Ну да, будем полагаться на вечный русский авось. Вряд ли этот БМА так уж сильно отличается от «Коммуниста», его-то я осваивал без всяких руководств.
Дивана в выделенной мне комнатке не было, поэтому я составил в ряд несколько стульев и растянулся на них. Нескольких часов сна, конечно, было недостаточно после постельных похождений с Мариной и фестиваля, однако всё лучше, чем вовсе ничего. Проснулся я совершенно разбитым, с единственной мыслью — лучше бы не ложился совсем. Разбудил меня настойчивый стук в дверь. Я быстро спрыгнул со стульев, сделал пару упражнений, чтобы размять руки, ноги и спину, и быстрым шагом подошёл к двери.
Не смотря на то, что она не запиралась в принципе, вежливый унтер не вошёл в комнату, предпочтя стучать.
— Дирижабль с вашей родины прибыл, — сообщил он. — Только что был спущен контейнер с вашим мехом.
— Понятно, — кивнул я.
Унтер проводил меня до взлётного поля. Под причальной мачтой стоял громадный металлический контейнер, вокруг которого крутились несколько десятков рабочих. Честно говоря, размеры его просто поражали. Если его содержимое соответствует упаковке, то БМА должен превосходить все остальные модели, какие мне доводилось видеть, примерно настолько, насколько мех превосходит человека. Не меньше семи метров в высоту и почти два в ширину — это если предположить, что он квадратный в сечении. Наверное, я всё-таки зря не ознакомился с его описанием, хотя бы поверхностно.