— Искать виновных будем потом, — снова хлопнул ладонями по столу хакусяку, прерывая дискуссию. — В конце концов, у нас есть техописание громадного меха нашего врага, значит, можно будет в кратчайшие сроки определить его сильные и слабые стороны, а следовательно и методы его уничтожения. Времени у вас для этого — до утра.
— У меня есть предложение, — вступила в разговор Наэ, покосившись на Асахико. Накадзо кивнул, разрешая ей продолжать, кореянка помолчала несколько секунд, снова покосилась на приму, а после заявила, будто в омут с головой нырнула. — Доспех Асахико-сёи выведен из строя. Но у него повреждены только визоры, в остальном же он полностью исправен. Я предлагаю разобрать его на запчасти для качественной починки моего доспеха и доспеха Готон-сёи.
— Разобрать, — тихонько произнесла Асахико. — Разобрать мой доспех на запчасти. Как какую-то рухлядь…
— Это только на время, — начала успокаивать её Наэ. — Потом я сама соберу его обратно. Ты ничего не заметишь. Он будет у тебя, как новенький!
— Как новенький, — бездумно повторила Асахико. — Разобрать на запчасти для ремонта других доспехов.
— Я понимаю, это почти немыслимо для любого пилота, — поддержал кореянку Накадзо, и стало понятно, что они уже обсудили этот вопрос и пришли к решению, а теперь только ставят приму в известность, — но сейчас исключительные времена, а они требуют исключительных мер.
— А куда девать меня? — поглядела на них Асахико. — Что мне делать после того, как разберут мой доспех?
— Дело решится, скорее всего, в ближайшие дни, Асахико-сёи, — ответил ей хакусяку, — и потому, я думаю, долго вам в резерве отряда сидеть не придётся. Я совсем не уверен, что из завтрашней схватки с гигантским мехом отряд выйдет также легко, как из сражения с Юримару. И все доспехи будут нуждаться в ремонте в заводских условиях.
— Так что все без дела сидеть будем! — с какой-то слишком уж наигранной весёлостью хлопнула приму по плечу Готон.
— Двойка, — мрачно бросила ей даже не поморщившаяся Асахико, хотя удар был весьма чувствительным. — Даже единица.
Готон уставилась на неё, недоумённо хлопая глазами.
— По актёрскому мастерству — тебе единица, — с этими словами прима поднялась и вышла из-за стола. — Думаю, на этом совещании мне делать больше нечего.
И она покинула комнату, плотно притворив за собой дверь.
— Говорить, собственно, больше не о чем, — развёл руками хакусяку. — План работ намечен, так приступайте. Времени у нас в обрез.
28 февраля 10 года эпохи Сёва (1936 г.), Токио.
Следующее утро началось с взрывов снарядов. Линкоры открыли обстрел с первыми лучами солнца. Правда, их почти не было видно — небо скрывали плотные тёмные тучи, готовые вот-вот разродиться ледяным дождём с мокрым противным снегом. Такой шёл почти всю ночь, и утром ноги скользили по плацу. Ходить было и то тяжело, а как людям сражаться при такой-то погоде.