- Никогда. Никогда еще кармелитки не были преторианками и не будут. Бог един, но веры разные.
- Я рад, что вы так верны своему богу. Наверно нам пора, делать обход.
- Значит под их контролем...?
- Да.
Мы идем к домам и вдруг сестра Берта останавливается.
- Доктор, я еще вам не сказала, не хотела при Клер, мне показалось, что среди здешних монахов я увидела тех двоих, из армии спасения... Сначала я думала, что они пропали, но оказалось, что они преторианцы...
- Я так и думал. Здесь сговор, нас умышленно заманили сюда.
- Господи, спаси нас.
- Пойдемте дальше, сестра.
Последние при обходе, это солдаты, их осталось только пять человек. Это уже не вчерашние негры с горящими от ненависти глазами. Это запуганные и затравленные люди. Они на пальцах пытаются мне что то объяснить и мы долго стараемся понять друг друга. Ясно одно, с ними что то произошло.
Сестра Берта по дороге к своей хижине, вдруг говорит мне.
- Мы все здесь погибнем, док.
- С чего вы взяли, сестра?
- Это мне подсказывает мое сердце...
У своего дома она останавливается.
- Док, если выберетесь от сюда, побывайте в Париже и в храме кармелиток, зажгите свечу за упокой души сестры Берты, сестры Елены и других сестер, что верно служили богу... Расскажите священникам храма о нас...
- Не падайте духом, вы еще сами зажжете там свечу.
Сестра Берта качает головой.
- Это мое последнее пристанище...
Я стою на мостках и гляжу на воду. И тут мне ударяет в голову, мостки то деревянные... из обычных досок, прибитых к поперечине. Значит, если, сдернуть со столба эту поперечину, то цепь от катера можно просто перетащить через верх. Я подхожу к катеру, точно цепи большие, но и поперечина здоровая, целое бревно. Какое здесь надо усилие и какой рычаг, чтобы его отодрать. Чтобы не раздражать монахов, возвращаюсь к домику. Клер на крыльце, наслаждается солнцем.
- Клер, тебе не хочется выкупаться?
- А что, можно? Здесь с мостков не удобно. Кругом лодки, катера, а у меня нога еще плохо работает...
- Там у поляны... есть пляж. С хорошим песком.
- Но до него надо дойти?
- Так пошли.
Клер смотрит на меня и в ее глазах вдруг появляются слезы.
- Господи, сколько ты для меня сделал... А я неблагодарная, даже не могу тебе дать то, что могу...
- Не хнычь. Идем. Обопрись на мое плечо.
Мы долго ковыляли с Клер до пляжа, где монахи по ночам смывают кровь. Клер прямо в одежде вошла в воду и плюхнулась на отмель. Она растянулась в этой естественной ванне, только голова, да одежда вздувшаяся пузырем, торчат над водой.
- Ну чем не Канары, - восторгается Клер. - Правда, холодновато, вода не та. Слушай, - она встрепенулась. - А что если я разденусь совсем?