– Но ведь если девушка упала на машине с обрыва, значит, она полностью переломалась, а у меня нет никаких переломов. Да и она просто горела, а у меня химические ожоги.
– Это не имеет значения. Откуда кто знает, была ты переломана или нет и какие именно у тебя ожоги? Арина сгорела, чудом выжила, и, понятное дело, пострадали не только тело, но и лицо.
– А кому ты должен доказывать, что Арина жива? Ты же говоришь, она дочь криминального авторитета. Где её отец? Если дочь жива, почему он ни разу её не проведывал? Неужели ты вправду веришь, что отец признает неродную дочь?
– За месяц до той страшной аварии отца девушки сразил инсульт. Он впал в кому, потом из неё вышел. Врачи строго-настрого запретили ему воздушные перелёты. Он стал немощным больным стариком, который ездит в инвалидном кресле по своему особняку и ждёт возвращения дочери. Ты должна к нему вернуться, доказать всем, что ты его дочь, прямая и единственная наследница. Старик не вечен. Когда он умрет и ты станешь наследницей, то откажешься от всего в пользу одного человека, интересы которого я представляю. А за это получишь виллу на берегу моря и пожизненное содержание.
– Всё слишком неправдоподобно и страшно.
– Поверь, я знаю, что делаю.
– Но я ничего не знаю про ту девушку.
– Я всё тебе про неё расскажу. Всё, что ты хочешь знать.
– Но у меня даже голос другой.
– И это нормально после такой аварии и таких ожогов. Я буду во всём тебе помогать. Пойми: сейчас у тебя действительно появился отличный шанс получить новую внешность и новую жизнь.
От услышанного я занервничала, у меня даже во рту пересохло. Дотянувшись до стакана воды, я сделала несколько глотков и поставила его обратно, немного расплескав. Ренат тут же уловил моё состояние и довольно убедительно произнёс:
– Прекрати нервничать. Тебе нельзя.
– Знаю. Но я живой человек и не могу с собой ничего поделать. Даже несмотря на то, что я похожа на фантомаса в этой чудовищной маске и бинтах, я не робот и не могу владеть собой по указанию сверху. Хотя я всё потеряла, во мне ещё живут мои чувства и эмоции, с которыми очень тяжело справиться. Ренат, вот ты вкладывал в меня столько денег, но ведь ты рисковал. Мой организм мог не выдержать такие лечебные перегрузки и операции, я могла умереть. Это во-первых. А во-вторых, услышав, зачем тебе нужна, я могла не согласиться на твою авантюру. Ведь я до сегодняшнего дня верила, что моё лечение оплачивает благотворительный фонд. Я понимаю, что жила иллюзиями и никакие благотворительные фонды не вкладывают такие огромные деньги в чужие пластические операции, но мне до последнего хотелось в это верить. Мне, конечно, горько осознавать, что мой бывший муж не давал денег на лечение, что, продав всё на свете, он вложил деньги не в моё здоровье, а в свою любовницу, которую вытащил из тюрьмы.