Он сжал зубы. Грейк был уверен, что любое слово только ухудшит его положение.
– Но я не столь глупа, чтобы вновь попасться на твою удочку, – продолжала она. – И не желаю, чтобы монстр опять проснулся, когда мы полетим назад. Так что голем останется здесь.
У Крейка от ужаса подкосились ноги. Ему пришлось сделать усилие, чтобы не упасть. Он ошарашенно огляделся по сторонам. Вокруг лежала безликая серая равнина. Никаких признаков цивилизации. Ничего, кроме воздушного корабля, летящего вдалеке. Он казался совсем крошечным и направлялся к побережью.
Бросить Бесс здесь – значит потерять навсегда.
– У меня есть идея, – протянула Дракен, повернувшись к Фрею. – Ситуация такова. Единственный человек, знавший код зажигания помимо тебя, – мертв. А тебе еще нужно пожить… до тех пор, пока ты не подпишешь признание. Но демонист… с ним возникнут трудности. Это – темная лошадка. Пожалуй, лучше сразу от него избавиться.
И без объяснений стало ясно, что произойдет. Дракен молниеносно наставила дуло револьвера ко лбу пленника. Крейк устало подумал, что он уже не новичок в этом деле.
– Если, конечно, Фрей, у тебя не найдется для меня пары слов, – добавила она.
Дариан будто окаменел. Однажды Грайзер уже видел у капитана такое выражение лица. Как раз во время встречи с контрабандистом Лоусеном Макардом. Тот грозился вышибить демонисту мозги. Хотя в данный момент имелось одно отличие – Триника целиком зарядила обойму.
Он ощутил странное спокойствие. Значит, конец…
– Считаю до трех, – сказала она. – Раз.
Он устал бороться со стыдом и скорью. Вымотался ощущать гнет от последствий самонадеянной ошибки. Крейк переоценил свои силы. Тогда он решил, что призовет из эфира чудовище и сможет остаться безнаказанным… Он не мог понять ту ужасную причуду судьбы, которая привела племянницу в его святилище в ту самую роковую ночь.
Бросить Бесс среди пыли и пепла… Она будет спать вечно, ведь только он может разбудить ее. Кто знает, вдруг ее посетят хорошие сны.
– Два.
Он закрыл глаза и как-то отстраненно почувствовал, что из глаз выкатились слезинки. Они потекли по щекам, обогнули скулы и исчезли в бороде.
Он так старался достичь величия. Но все закончилось провалом, позором и бесчестьем. Чего же стоит этот мир, если он настолько жесток?
– Т… – начала Дракен.
– Стой! – рявкнул Фрей.
Грайзер не шевелился. Он балансировал на острие бритвы между жизнью и забытьем (или – небытием). Он замер, чтобы не нарушить неустойчивое равновесие.
– Семь шестьдесят семь, один, один, восемь, восемь, – донеслись до него слова капитана.