А до других подняться.
«Я из этого времени выпал…»
Я из этого времени выпал,
Как из Родины выбыл…
И мы уже не считаем потерь —
Кто там – в какой стране…
Хорошо, что меня
Не оставила Тверь
С отчаяньем наедине.
Погибшие святые имена
К нам возвращаются из тьмы.
Как поднимают корабли со дна,
Так с именами
Возвращались мы.
«Прихожу в твой опустевший дом…»
Прихожу в твой опустевший дом
И волненье отогнать пытаюсь.
Ты стоишь, как одинокий аист.
Над своим разрушенным гнездом.
Жизнь пронеслась,
Как стриж сквозь колокольню.
И память сохранила взмах крыла.
Отозвались невыносимой болью
Звонящие вдали колокола.
«В мире стало меньше доброты…»
В мире стало меньше доброты.
Оттого и жизнь становится печальнее.
Словно обреченные киты,
Мы себя бросаем
На́ берег отчаянья.
В мире стало меньше доброты.
Меньше милосердия и нежности…
И погибнем мы, как те киты,
Что расстались с голубой
Безбрежностью.
«Я навсегда запомнил тот зачет…»
Я навсегда запомнил тот зачет…
Доцент была из молодых да ранних.
Строчил ответы я, как пулемет,
И чувствовал себя на поле брани.
Мы были целый час наедине.
Она смотрела на меня сурово.
И вдруг зачетку протянула мне —
«Я буду рада повидать вас снова…»
И так три раза я сдавал зачет.
Красавица ждала нетерпеливо,
Когда меня вновь память подведет.
Но я все даты вызубрил на диво.
Лишь много позже я с ней подружусь,
Взаимную симпатию усилив.
Зато теперь я знаю наизусть
Счастливую историю России.
«У нас в России любят спорить…»
У нас в России любят спорить,
Надеясь этим что-то изменить.
Как будто редкий извлекают корень
Из уравненья: «Быть или не быть…»
Меня вконец те споры утомили:
То против власти, то за ту же власть.
Рождает спор порой гипертонию,
А истина пока не родилась.
«Бренд наших дней – приемы и тусовки…»
Бренд наших дней – приемы и тусовки,
Что так похожи на салоны мод.
Где вдоль стены охранники присохли,
Не упуская из виду господ.
Все напоказ – престиж и раболепье.
И эти полудружбы наугад.
Здесь были бы нелепы Блок и Репин.
Ведь не нужны им должность и откат.
Но это – жизнь…
И как мне ни печально,
Я на душу беру немалый грех,
Признавшись, что Россия обмельчала
От мелкоты, поднявшейся наверх.
«Страна поменяла Систему…»
Страна поменяла Систему.
Система сменила господ.
И только при всех своих бедах
Остался российский народ.
«Если каждый житель страны моей…»
Если каждый житель страны моей
Скажет, что счастлив он, —
Тогда лишь можно присвоить ей
Титул великой державы.
«На праведный гнев наложили запрет…»
На праведный гнев наложили запрет,
Чтоб власть оградить от упреков и бед.
Народу погневаться можно в квартире,