Его звали Бог, или История моей жизни (Шилова) - страница 40

— Понятно. Ну что ж, можешь садиться за стол. Ужин готов.

— Хочешь, чтобы я оценил твои кулинарные способности?

— Еще чего не хватало! Я же не невеста на выданье!

Павел подошел к столу и с любопытством приподнял крышку кастрюли.

— Не трогай! — Я хлопнула его по руке. — Сейчас разложу по тарелкам.

Павел достал свою большую кожаную сумку и извлек из нее бутылку греческого коньяка.

— Будешь?

— Можно, — вяло ответила я.

— А что такая недовольная? Я же тебе не водку предлагаю.

— Водка тоже разная бывает. Иногда я могу пригубить грамм сто «Финляндии» или «Юрия Долгорукого». А из коньяков я предпочитаю «Хеннесси». Это тебе так, на будущее.

— Губа не дура, — обиделся Паша и поставил свою бутылку на стол.

Я аккуратно разложила приготовленную пищу по тарелкам и вытащила из настенного шкафчика рюмки. Паша разлил коньяк и с интересом посмотрел на меня.

— За что пьем? — прищурился он.

— Ни за что, а за кого.

— За кого пьем?

— За меня, конечно. Не за тебя же, — улыбнулась я и подняла рюмку.

Павел принялся поглощать пищу, не забывая при этом разливать коньяк.

— Вкусно? — поинтересовалась я.

— Да так, средней паршивости.

— Врешь! Что ж ты тогда за обе щеки уплетаешь?

— Это так, с голодухи.

— С голодухи, говоришь! Смотри, добавки не получишь!

Когда в тарелке Павла стало пусто, он посмотрел на меня хитрыми глазами и жалобно протянул:

— Добавки можно?

— Потому что с голодухи или потому что вкусно?

— Вкусно.

— Тогда можно. — Я положила полную тарелку и поставила перед Павлом.

— Спасибо.

— На здоровье.

Павел пошел по направлению к сумке и достал вторую бутылку коньяка.

— Будешь?

— Буду, конечно. Наливай, а то у меня голова по швам трещит от такого количества мыслей.

— Да уж, тебе есть над чем подумать. Послушай, а зачем ты грохнула своего любовника?

— Я никого не убивала. Меня подставили.

— Интересно, каким способом?

— Самым обыкновенным. Я зашла в квартиру, а там уже лежал труп. Подошла к окну, смотрю — едет милиция. Кругом мои отпечатки пальцев. Я, кажется, понимаю, почему меня считают виновной…

— Почему?

— Со страха я выронила пистолет Матвея и совсем про него забыла. Скорее всего, его нашли рядом с трупом. Пистолет зарегистрирован на имя Виноградова.

Хотя в блондинчика не стреляли, а резали ножом, все равно брошенный пистолет — очень веская улика. Дура, я совсем забыла про оружие!

— А кто такой Матвей?

— Мой муж.

— Ах, а ты у нас, оказывается, еще и замужем! Так где же сейчас твой благоверный, когда ты попала в столь неприятную ситуацию?

— Он ничем не может мне помочь.

— Почему?

— Потому что он мертв!

— Извини. Я не хотел тебя обидеть.