— Каким способом? Ты хочешь облить ее бензином и сжечь? Так возьми меня с собой. Я буду держать канистру.
— Не угадала. Поеду к знакомому пацану. Сидели вместе. Он работает с угнанными тачками. Имеет свою мастерскую. Перебьет номер на двигателе, поменяет ремни, перекрасит и продаст. У него там целая команда трудится.
— А он тебя не сдаст? Сам говорил, что эту тачку каждая собака в городе знает.
— Нет. Я же тебе сказал, сидели вместе. Он мне как брат. Лишних вопросов не задает. Завтра уже эту тачку будет не узнать. В жизни не догадаешься! На неделе ее вывезут за пределы Москвы и продадут.
— Возьми меня с собой. Сам говоришь, что твой «брат» лишних вопросов не задает. Значит, и не спросит, кто я такая, даже если он программу «Криминал» смотрел. Возьмешь? Вдвоем веселее.
— Сиди дома, веселая ты моя, — усмехнулся Павел, — приготовь лучше поесть, а то я голодный, как собака.
— Отсутствием аппетита ты не страдаешь. В принципе у тебя профессия такая.
Павел со злостью посмотрел на меня, но ничего не сказал. Я вышла из машины и подошла к нему:
— А когда наши пути разойдутся, кто тебе готовить будет?
— Жил же я раньше без тебя как-то.
— Жить-то жил, а вот как питаться теперь будешь?
— Ну, если вопрос только в этом, — ухмыльнулся Павел и сел за руль.
— Хам! — Я направилась к дому.
Машина развернулась и медленно поехала по дороге. Я побежала следом.
— Паша! Паша, стой!
Машина притормозила, и Павел выглянул в окно. Я смахнула слезу:
— А вдруг ты не вернешься?
— Вернусь.
— Я тоже думаю, что ты должен вернуться, вещи-то твои здесь лежат.
— Запомни, я никогда не придаю значения вещам. Если мне захочется не вернуться, то меня не удержат никакие вещи.
— А как же сумка и все остальное?
— Я же сказал, что вернусь.
— Только посмей передумать! Я тебя из-под земли достану!
Павел усмехнулся:
— Я тебе не вру.
— Не вздумай оставлять меня в этой брошенной, убогой деревне одну больше чем на пару часов. Правда, не такая уж она, конечно, и брошенная. Трупы хоронят — только шум стоит.
— Мне кажется, что ты не такая беспомощная, как стараешься казаться. Ладно, давай, мне нужно ехать. Сейчас такое время, как раз гаишников нет. Они к девяти выходят. Я должен успеть.
— Я тебя жду.
— Я это уже понял.
Павел нажал на газ, и машина тронулась. Я стояла и смотрела вслед, пока она не превратилась в маленькое, еле различимое пятнышко. А когда исчезло пятнышко, пошла в дом.
Я принялась чистить картошку. Поставив кастрюлю с картошкой на газовую плиту, я открыла банку тушенки и принялась ждать, когда картофель сварится.
На душе неспокойно. Мучит совесть. Достав золото из кармана, я стала внимательно рассматривать его. Это и в самом деле сумасшедшие деньги, но Павел говорит, что золото паленое. Может, я зря его взяла? Тем более вскоре наши с Павлом пути разойдутся, и я не знаю, что ждет меня впереди. Если меня возьмут менты и найдут золото, то начнутся ненужные вопросы, повесят еще одно убийство. Надо его спрятать. Но куда? Я ведь даже не знаю, где буду ночевать завтра.