Так вот, мой домик находится недалеко от центра и смотрит окнами прямо на Неву. Человек с улицы никогда не сможет зайти сюда — ни под каким предлогом. В каждом подъезде существует навороченный пункт охраны, и гостей к нам пускают только по пропускам. Прямо под домом находится подземная автомобильная стоянка.
На крыше дома расположен чудесный зимний сад, там круглый год цветут тропические растения. На первом этаже — солярий, сауна, парикмахерская, косметический салон, пункт обмена валюты, филиал банка, спортзал, тренажерный зал. На втором — магазин, бар, кафе и стол заказов. Пользоваться ими могут только жильцы дома и их гости. Словом, из дома можно вообще не выходить. Все есть под рукой. Естественно, что здесь живут только новые русские. Дом славится своей необычной архитектурой, тонированными и бронированными стеклами и большими площадями квартир.
Я зашла в лифт и поднялась на шестой этаж. В лифте стоит кожаный диван. Наверное, это на случай, если кто-то так сильно захочет заняться сексом, что до дома дотерпеть не сможет.
В квартире все по-прежнему. Идеально чисто и очень уютно. Славно иметь квартирку в триста шестьдесят квадратов с видом на Неву! Не надо никаких коттеджей. Правда, моя дача ничуть не хуже, но все-таки город есть город.
Скинув одежду, я зашла в ванную. И тут меня чуть не хватил инсульт. Черная ванна была полна душистой и пенистой воды, остро пахнувшей лепестками живых роз.
Я встала как вкопанная, не желая верить собственным глазам. Левая рука онемела, сердце учащенно забилось.
Мне хотелось закричать, но из груди вырвалось лишь подобие слабого стона. Чертовщина какая-то… Насколько я помню, когда я в последний раз уходила из квартиры, ванна была пуста.
Точно, в последний раз мы здесь были вместе с Бульдогом. Мы еще тогда не были близки, поэтому ванна нам не понадобилась.
Я подошла к бортику и чуть не потеряла сознание — вода была почти горячей. Собрав последние силы, я бросилась бежать. Споткнувшись, с размаху ударилась об угол стиральной машины и упала. Несомненно, вскочит огромный синяк, но от дикого страха боли я так и не почувствовала. Быстро поднявшись, я направилась в спальню. Моя огромная кровать из мореного канадского дуба была аккуратно расстелена чьей-то заботливой рукой. Аккуратно взбитые пуховые подушки покоились одна на другой. Покрывало лежало на стуле, а одеяло, свернутое уголком, призывало прилечь. Шатаясь, как сомнамбула, я побрела на кухню. На стойке бара стоял поднос с двумя полными рюмками моего любимого канадского джина.
Рядом — большой противень с аппетитной пиццей с грибами. Я подошла и потрогала ее. Пицца была теплой.