— Чупа, это до добра не доведет! Если Гарик про это узнает или кто-нибудь из пацанов, то ты моментально потеряешь авторитет, который зарабатывала все эти годы.
— Я все это понимаю. Мне не положено встречаться с подкрышным коммерсантом, но сегодня вечером я с ним встречусь и постараюсь поставить точку в этих отношениях.
— Ну а если он не захочет тебя слушать и будет всячески показывать, что ему море по колено?
— Тогда даже не знаю. И все же я постараюсь его убедить.
— А если ты не сможешь его убедить?
— Не знаю.
— Тогда тебе лучше от него отделаться, пока про ваши отношения никто не узнал.
— Ты предлагаешь его убить?
— Если не будет другого выхода, то придется это сделать. Чупа, вступив в такую связь, ты поступила крайне близоруко. Ты лидер преступной группировки. Ты вообще не имеешь права с кем-либо спать, не говоря о том, чтобы вступить в известные отношения с подкрышным коммерсантом. Птицы твоего полета либо замужем, пусть даже в фиктивном браке, либо отрываются по таким борделям, где мы вчера с тобой были. Тебе бы неплохо было поддерживать связь с Гариком — он этого достоин. Или, на худой конец, можно вступить в отношения с таким странным типом, как Бульдог. Эти люди так же, как и ты, принадлежат к криминальному миру, чтут воровские традиции и имеют авторитет в уголовной среде. Если бы ты была продавщицей в коммерческом магазине, тогда другое дело — могла бы связываться с коммерсантами сколько твоей душе угодно, но при твоем нынешнем положении это может обернуться катастрофой. Ты вращаешься среди головорезов и отморозков, и, не ровен час, узнав об этой связи, они попрут против тебя…
— Юлька, я все это понимаю. Все же я попробую решить этот вопрос мирным путем.
— Хочешь, мы поедем сегодня вечером вместе?
— Зачем?
— А вдруг мирным путем не получится?
— Ты хочешь сказать, что сможешь его убить?
— Я этого не сказала, но могла бы попробовать.
— Нет уж, спасибо. С твоей нездоровой психикой не смей даже думать об этом. Кстати, а где ты взяла пистолет?
— У Витьки.
— И он тебе дал?
— А зачем ему знать о том, что я беру, а что — нет.
— Ты хочешь сказать, что он ничего не знал о том, что ты стащила у него пистолет?
— Конечно нет. Послушай, Чупа, а что у тебя с Бульдогом?
— Ничего особенного.
— Это как?
— Бульдог упорно не хочет признавать, что он Бульдог. Я вот что думаю: может, у него с памятью что-то случилось?
— Дрына ему хорошего надо, чтобы он вспомнил! Сволочь порядочная этот Бульдог — я всегда это знала!
— Я же не заставляю его продолжать наши отношения! Но ведь так не уходят! Уходить надо достойно, а он сбежал. Может, он боится всколыхнуть чувства? Я не могу поверить, что все то, что у нас было, наигранно и неискренне. Вот уж не предполагала, что меня можно отнести к типу женщин, которых легко обмануть.