Марк и Феракс все еще стояли с поднятыми мечами, а Порцинон смотрел на своих клиентов, ожидая сигнала начать бой. Но человек, сидевший в центре трибуны, тихо переговаривался со своим соседом. Порцинон хмуро ждал, потом покашлял. Человек поднял голову, взглянул на двух мальчиков на арене и коротко кивнул Порцинону.
Ланиста глубоко вдохнул и крикнул:
— Гладиаторы! Займите свои места!
Марк опустил меч и повернулся к Фераксу. Он стал отходить назад, пока они не оказались на расстоянии десяти шагов друг от друга. Возле одних из ворот, которые вели на арену, возникло какое-то движение. Это два охранника пробежали к противоположным сторонам арены, где из небольших жаровен торчали деревянные ручки железных прутьев для клеймения. Охранники взяли прутья и подняли раскаленные концы вверх, готовясь подтолкнуть ребят, если они будут медлить.
— Меня не надо понукать железом, чтобы заставить драться, — низким голосом сказал Феракс, поднимая меч и щит. — Но тебе оно может понадобиться.
Марк скрипнул зубами и встал в боевую позицию, ожидая сигнала.
— Финальный бой дня! — объявил Порцинон. — Кельт Феракс против Марка из наших греческих территорий.
У Марка мелькнула мысль, не стоит ли повернуться к зрителям и заявить, что он — римский гражданин. До начала боя он может воззвать к справедливости. Он может быть спасен и даже освобожден. Но тут Порцинон поднес руку рупором ко рту и крикнул:
— Бой!
С громким криком Феракс бросился вперед. Марк собрал всю свою волю и поднял щит. В последний момент он метнулся в сторону — и Феракс пробежал мимо. Марк с силой ударил его по руке, но острие клинка просвистело в воздухе. Марк тут же повернулся лицом к своему врагу, сделав шаг вперед, как его учили. Феракс обернулся как раз вовремя, чтобы парировать удар, нацеленный на его плечо. Они обменялись серией ударов, потом Феракс отступил. Они стояли, не добившись результата, и зло глядели друг на друга. Марк чувствовал, как сердце стучит в ребра, а в голове образовалась какая-то странная пустота.
— Я говорил тебе! — Человек, выбравший их для боя, схватил руку сидящего на почетном месте. — Я знал, что эти двое будут достойно состязаться, Юлий!
Другой мужчина потер подбородок и откликнулся:
— Сколько ставишь на маленького?
— Хм!.. Дай подумать. Семь к одному.
— Идет! Я ставлю пятьдесят золотых монет.
— Пятьдесят? Очень хорошо!
Их голоса были заглушены ревом Феракса, который приближался к Марку, внимательно следя за ним. Марк сделал ложный рывок в сторону, Феракс метнулся туда же, чтобы отрезать ему путь к отступлению, но Марк обманул его.