Пелленей огляделся, чтобы убедиться, что ни хозяина, ни Пизона нет поблизости, но все равно заговорил шепотом:
— Порцинон просто видит его рост, сложение, его силу. Он не видит, что у человека внутри. Я думаю, Пир скорее ребенок, чем взрослый мужчина.
— А как получилось, что Порцинон купил Пира?
Пелленей обхватил себя за колени:
— Пир кое-что рассказал мне, поскольку нас сковали рядом. Почти младенцем его привезли в Афины. Он был собственностью греческого работорговца и рос как домашний раб, пока торговец и его жена не заимели своего ребенка. Мальчика Пира сделали его нянькой. Практически он вырастил мальчика и полюбил его как брата. Ребенок рос и тоже привязался к Пиру. Но мать стала ревновать и потребовала, чтобы Пира продали. Отец и слышать об этом не хотел. Он видел, что значит Пир для его сына, и знал, что мальчик будет страдать. Насколько я понял, однажды мать объявила о пропаже ее самого дорогого браслета. Она настояла, чтобы обыскали весь дом. — Пелленей посмотрел на Марка и печально улыбнулся. — Догадайся сам, что случилось.
Марк подумал и кивнул:
— Они нашли браслет в комнате Пира?
— Да. Под постелью. Мать убедила мужа продать Пира. Пиру тяжело было расставаться с их мальчиком. Его привезли на аукцион на рынке в Афинах. Пир стоял среди других рабов, выставленных на продажу. На Порцинона он произвел впечатление, и тот купил его. — Пелленей посмотрел на Пира. — Сомневаюсь, что он способен убить даже муху. Я боюсь за него. Думаю, он долго не протянет в школе, если не научится драться.
Обняв колени, Марк задумался. С тех пор как он покинул ферму, его волновали только собственные проблемы. Только несправедливость по отношению к нему и к его семье имела для него значение. Словно весь остальной мир был равнодушным местом, заполненным людьми, которые и слыхом не слыхивали о его горе. Он думал, что его страдания — это худшее, что может случиться с человеком, и если бы другие послушали его историю, они пришли бы к тому же мнению и сделали бы все возможное, чтобы помочь исправить столь чудовищную несправедливость.
Теперь Марк понял, что мир полон несправедливости и что другие, такие как Пир, тоже страдают. Он не какой-то особенный, избранный богами выносить жестокость и горе. Есть и другие люди с такими же историями, с таким же непосильным бременем. Марк не мог разобраться в своих чувствах. Мысль о том, что так много людей страдает, поразила его до ужаса. Но, несмотря на это, впервые с тех пор, как его схватили приспешники Децима, Марк почувствовал, что он не один. И в этом было какое-то утешение. Он поднял голову и тихо спросил: