— Так он, оказывается, плейбой?
— Анри больше не к кому обратиться. Он опасается, что Жан-Поль склонен плыть по течению, и хочет побудить его к действию. Привить сыну чувство долга. Однажды ему предстоит унаследовать замок и виноградники. Это огромная ответственность.
— Странно, что парень слушается отца. Он ведь уже не ребенок.
— Да, но кошелек в руках у Анри.
— Это так важно? Почему бы ему не сбежать, чтобы жить своей жизнью?
— Ле-Люсиоль[7] не обычный замок. Это нечто грандиозное. Кто способен это понять, сделает все, чтобы не потерять его.
— Ясно, — уныло протянула Ава. Ей совершенно не нравилась эта затея.
— К тому же у мальчиков появится взрослый приятель, они будут вместе шататься по окрестностям, а им это только на пользу. А от меня проку мало, я ведь уже стар.
— Неправда, я поддерживаю тебя в хорошей форме, — возмутилась Ава.
— Это верно, — рассмеялся Филипп. — Но я не болтаюсь по округе и не говорю по-французски. Ребятам не помешает подучить язык.
Ава смущенно улыбнулась. Она свободно владела французским, поскольку с шестнадцати лет училась в закрытом пансионе в Швейцарии.
— Ты меня пристыдил, и я теперь чувствую себя виноватой, что не разговаривала с ними на французском, когда они еще были детьми.
— Я никогда этого не ждал от тебя, Кустик. Я твердо знал лишь одно: утром ты встанешь, а остальное всегда бывало для меня сюрпризом.
Ава шаловливо шлепнула мужа:
— Ну ты и чудовище!
Филипп поцеловал ее в лоб.
— Давно ты меня так не называла.
— Не знаю, о чем это ты. — Она чмокнула мужа в губы, Филипп просиял, глядя на нее с обожанием.
Ава проводила глазами мужа, торопливо шагавшего к дому через лужайку. На водосточном желобе под самым скатом крыши устроилась парочка жирных голубей. Вид у них был сытый и довольный. Ава улыбнулась, представив себя рядом, на желобе. Она испытывала то же ленивое благодушие, что и голуби. Ведь у нее было все, что только можно пожелать: любящий муж, трое детишек, самый прекрасный дом в Англии и ее обожаемый сад. Птицы на желобе напоминали сахарную глазурь на изысканном пирожном.
Ава окинула взглядом сад. Деревья только начинали готовиться к зиме и не торопились сбрасывать листву. Она любила это время года. Изобилие зелени дарило ощущение покоя и безмятежности. Кроны не утратили пышности, но кончики листьев уже начали сворачиваться и кое-где в зеленой пене листвы мелькали нежные желтоватые пятна. Над лугами разносились птичьи трели, прерываемые клекотом фазанов и хриплым воркованием голубей. Аве нравилось, что под крышей весной гнездятся воробьи; она специально посадила возле дома вечнозеленый кустарник, надеясь, что другие птицы станут вить там гнезда и высиживать птенцов. В середине зимы она перебросила побеги плюща на ясень и платан, чтобы защитить зимующих птиц от холода и хищников. Ава научила детей подкармливать птичек и ухаживать за ними. Поппи любила летом плескаться в птичьей купальне, но зимой девочка заботливо подбрасывала корм своим питомцам, постепенно приручая их, так что вскоре некоторые пичужки уже клевали зерна у нее с ладони, если, конечно, поблизости не было Берни и Тарквиния. Собаки распугивали птиц.