— Зачем же это? Я нисколько не стесняюсь назвать себя. Я из Варшавы; Константин Константинович Адриянов. У меня с отцом известная на всю Европу экспедиционная контора. Впрочем, вот моя визитная карточка. Если же вам и после этого еще нужны какие-либо удостоверения, то потрудитесь протелефонировать в «Гранд-отель». Я там остановился. Мне только очень жаль, что я этого раньше не предвидел и не захватил с собою паспорта.
Он лгал без зазрения совести, вновь приобрев всю свою прежнюю наглость.
По знаку разговаривавшего с ним лица другой служащий удалился, и вскоре послышались сигналы телефонных звонков. А Рогов рассказывал:
— Мне, вероятно, придется совершить через ваше посредство еще немало подобных операций, если, конечно, вы впредь будете любезнее. Мы с отцом затеваем здесь в Вене одно огромное предприятие. Разменять придется, вероятно, довольно крупную сумму.
— Извините, пожалуйста, но первый шаг всегда во всем труден. Мы будем счастливы служить вам впредь, и, конечно, на большую сумму условия наши будут для вас выгоднее, — поспешил заявить управляющий конторой с целью удержать выгодного клиента.
Служащий вернулся от телефона и, проходя мимо к своей конторке, сказал только одно слово по-немецки:
— Да.
— Все в порядке! — радостно заявил тогда управляющий. — Сейчас мы приготовим расчетный лист, который попросим вас подписать, и кассир выдаст вам деньги.
По окончании этой процедуры Рогов еще спросил:
— Вам теперь, вероятно, моя карточка более не нужна?
— Если разрешите оставить ее у нас для памяти о столь приятном знакомстве? — любезно осклабился заведующий конторой.
Настаивать Рогов не счел возможным. К тому же у него была в бумажнике еще и другая карточка, принесенная ему рекомендованным секретарем от Адриянова. Он улыбнулся, поклонился и вышел.
Нахальная мысль записаться в гостинице именем молодого владельца экспедиционной конторы в Варшаве явилась Рогову ввиду полнейшей невозможности продолжать именовать себя и здесь Барташевым и еще того менее — своей настоящей фамилией. Он знал, что Барташев неминуемо поднимет шум, когда убедится в исчезновении профессора Койкина, и отголоски этого дойдут, пожалуй, до венской полиции. Помимо этого, Роман Егорович хорошо помнил, что Адриянов высказал ему свое твердое намерение не покидать Варшавы, по крайней мере до глубокой осени или до начала зимы, так как экспедиционное время было самое горячее.
Выйдя из меняльной лавки, Рогов увидал прямо перед собою магазин мужского платья, красовавшегося за зеркальными стеклами в двух этажах. Он сказал извозчику, чтобы тот ждал, и пошел экипироваться. Накупив себе всяких костюмов и отправив их в «Гранд-отель», он нашел более удобным приобрести все остальное по части туалета в следующие дни и предаться иным удовольствиям.