Любому клиенту конторы давалась возможность три раза попытать счастье на склоне. Только три раза.
«Им реклама ни к чему, – говорил Ник. – Отбоя не было бы от желающих – платят прилично. Каждый втихаря ищет себе партнера и отваливает после своих трех попыток. Так меня Ползун разыскал, мы с ним уже после тебя давали жару хорватам. Вкатили нам в этой конторе по уколу – и очнулись мы с ним уже там, у подножия. И полезли. Но прокололись. Я прокололся – провалился в яму. Представляешь, что-то невероятное: сверху песок, а под ним вдруг – яма. Не может такого быть, понимаешь? Ползун меня полумертвого вытащил, откачал… Потом лезли уже без питья и жратвы, на одном упрямстве… Попали в оползень, скатились вниз… Опять полезли. Я вырубился, тогда и Ползун отступил. Сунул мне таблетку, сам глотнул – и очухались опять в конторе. Проигравшие. И сразу записались на второй круг. Теперь уже я ученый был, осторожничал, каждый шаг обдумывал. Эх, Санек! Словами не передать, это видеть надо – ни с того ни с сего срывается песчаная лавина, мчится вниз, а разрастается вверх, сбивает с ног… Я-то успел откатиться, меня только краем задело, пронесло с километр и отбросило, а Ползун в самую струю угодил, а потом, наверное, провалился в яму, как я в первый раз. Представляешь, Санек: никаких следов. Тишина, песок – и никаких следов. Я весь этот пляж кругом облазил, матерился на чем свет стоит, звал – бесполезно. Понял: ни Ползуна, Юрой его звали, ни денег. Только потом, в конторе, узнал: выиграл. Потому что те, двое, соперники наши, вообще не вернулись…»
Все реже разносился над сонной водой гул троллейбусов. Музыка стихла, раздавленная ночным небом. Пыльный степной город погружался в короткий беспокойный сон, неуютный город с нищими у соборов, попрошайками у гастрономов, упившимся людом под стенами забегаловок, ворьем в толчее вещевых рынков, похмельными тупыми трудягами у заводских проходных…
– Пойдешь со мной, Санек? – Ник глотнул и передал Рому бутылку. – У меня последний шанс.
– Кто все это устраивает? – задумчиво спросил Ром. – Кому это нужно и какая им от этого выгода?
– Не все ли равно, кто устраивает? – Ник, покачнувшись, присел, зачерпнул воду и плеснул себе в лицо. Поднялся. – А насчет выгоды… Главный-то приз не на склоне, Санек. Главное – за гребнем. На другой стороне. Вот где главноето, вот где цель, суперприз! Они сами не могут туда добраться, поэтому нас посылают, понимаешь?
– Не врубаюсь, – озадаченно сказал Ром. – С чего ты взял, что на той стороне что-то есть?
Ник забрал у него бутылку, вновь припал к ней, перевел дух и ответил, стараясь внятно выговаривать слова: