— Друже, просьбу твою исполнить я готов, но годы уж мои немолодые. Я сам на пороге гроба. Лучше поручи ты это кому-нибудь другому, помоложе!
— Кому же, кому? — тоскливо спрашивал умирающий.
— Да хотя бы моему помощнику, Максиму… Он парень смирный и верный: на твою казну не польстится…
— Что ж? Зови его скорее, пока я в силах передать ему мой наказ!
Мирон поспешно позвал Марину, и умирающий повторил ей все, что сейчас рассказал своему товарищу.
Внимательно слушала Марина, и ей невольно припомнилась судьба сироты Василька.
— А каков собою твой сын?
— Он тогда был еще ребенком. Многое изменилось с тех пор… Помню, что волосом был он рус, глаза имел голубые…
— Не звали ли его Васильком, дядя? — порывисто спросила девушка.
Умирающий вздрогнул.
— Да, так его звали… А ты почему знаешь?..
— Так я…
И девушка стремительно выбежала из избы. Она бросилась к сборной избе, где находились окончившие работы на камнеломнях Фока и Василько, и громко окликнула юношу.
— Беги скорей в изографную избу, там ты Мирону очень нужен. Он меня за тобою прислал. Бежим вместе!
Невольно подчиняясь приказанию девушки, Василько поспешил за нею.
Умирающий тяжело хрипел.
Марина подвела к нему молодого дружинника.
Широко раскрыв глаза, смотрел Федор на последнего, видимо стараясь что-то вспомнить.
— Он, мой Василько! — громко воскликнул изограф. Перед молодым человеком точно открылась какая-то завеса.
— Батюшка! — воскликнул он, падая на колени перед умирающим.
Окружающие не могли удержаться от слез.
Потрясенный неожиданным свиданием, Федор положил левую руку на голову сына и прошептал, слабо возлагая на себя крестное знамение:
— Ныне отпущаеши раба твоего…
Слабая улыбка появилась на губах умирающего, руки беспомощно повисли, и, тяжело вздохнув последний раз, он отошел к Богу.
Старого изографа похоронили возле вновь построенной церкви. Василько, хотя на короткое время узнавший отца, чтил его память и собственноручно выбил из камня крест на его могилу.
В Боголюбове приготовлялись к освящению нового храма. Из соседнего Владимира князь пригласил духовенство.
Ко дню освящения в Боголюбово собралось множество народа, привезено было много больных и калек, которые после молитв у иконы исцелились от своих недугов.
В назначенное время из храма вышел крестный ход, обошедший его троекратно. Прибывший на торжество ростовский святитель благоговейно отслужил литургию и совершил чин освящения.
Игрищ, обычных по праздникам в то время, Андрей, как набожный человек, не пожелал устраивать, но, по окончании трапезы в новой обители, он долго пировал с дружиною и ближними людьми за селом Боголюбовом, на лугу. Немало суздальцев и ростовцев было на этом пиршестве. Все превозносили доброту и щедрость князя.