Смутился Ярослав, побледнел. И жалко ему любимого отрока, и страшно подумать, что он, князь, загубил его.
— Пошарьте-ка, ребята, по колодцам да на реке поищите. На селе расспросите. Да проворнее! Непременно разыщите мне его след!
Все поспешно бросились исполнять приказание князя. Прошло немало времени. Долгими показались князю эти часы. Но отрока нигде не нашли. Григорий пропал бесследно.
«Уж и впрямь не загубил ли себя?» — с тоскою подумал князь.
Под вечер, когда опечаленный Ярослав сидел со своею молодою княгинею в избе, к Максиму-отроку подошел на улице какой-то старичок и говорит:
— Сказывали мне, что даве везде искали одного молодца из твоих товарищей и нигде не находили… Изумленно посмотрел на него отрок.
— Верно, верно, дедушка. А ты знаешь, что ли, где он?
— Знать-то не знаю, а кое-что сказать могу.
— Подожди меня здесь, дедушка, а я сбегаю, доложу о тебе князю.
И обрадованный, что удастся принести князю вести о пропавшем Григории, отрок бегом вбежал в избу.
— Зови сюда старика! — вскричал князь.
Бедно одетый старик стал перед князем, робко оглядываясь по сторонам.
— Сказывай, дедушка, где ты видел Григория? — нетерпеливо спросил Ярослав.
— Вечор, государь, заходил ко мне парень молодой, красивый, по всему видно, не из простых. Купил у меня рубашку да кафтан старенький, шапчонку я ему еще дал в придачу, смекаю я, что это и был твой пропавший отрок…
— Куда же он от тебя пошел?
— Не ведаю, государь, — ответил старичок, — переоделся только в мою одежу, свернул свою в узелок да и пошел из села вон туда, к лесу.
— Значит, он жив! — обрадовался князь. — Эй, кликните мне сокольников и ловчих!
На зов Ярослава явились охотники.
— Слушайте! — строго сказал князь. — Обрыщите, обшарьте все леса, дебри и пустоши, болота объездите, где хотите, а найдите мне Григория, живого или мертвого!
— Готовы исполнить приказ, милостивец, — в один голос отвечали ловчие и сокольники. — Животы свои положим, а уж отыщем!
— Кто из вас найдет, того щедро награжу… Охотники поклонились и отправились на поиски. Надвигались сумерки. Тяжело было на душе Ярослава.
Отпустил он от себя всех приближенных.
— Веселитесь без меня хоть до самого утра. Изба опустела.
Счастливая молодая княгиня подошла к мужу. Ярослав, облокотившись на руку, задумчиво сидел у стола.
— О чем опечалился, сокол мой ясный, дорогой мой князь, — приветливо сказала Оксинья, — аль по Твери престольной заскучал?
— Нет, голубка, другую мысль держу я в голове, тяжело мне… Жаль мне Григория… Обидел я его, счастья лишил… А ну как, храни Бог, руки он на себя наложит…