Только отступить нельзя было. Пока спрыгнешь с дерева — тебя в воздухе продырявят с той же легкостью, с какой сейчас дырявят сидящих в листве. Как спелые яблоки от сильного ветра, сыпались на землю подстреленные Скали… Точнее, конечно, бывшие Скали, Стая мёртвых и раненых не подбирала — ей дороже были целые. И это никого не беспокоило. Эмоции, сверкнув на час, теперь отстояли от «Шакалов» так далеко, что воспринимались чем-то второстепенным.
«ПС», — было написано на драгоценных коробочках. «Психостимулятор» — как расшифровывалось это во взрослых умных книжках. «Откат» — звали это странное, словно туманом все чувства заволокло, состояние Скали, и ценили они откат гораздо больше кратковременного «пика».
Но туман, скрадывающий эмоции, никогда не мешал Капу фиксировать всё происходящее с точностью видеокамеры. Вон мелькнула белобрысая голова, перетянутая свёрнутой в жгут банданой, мелькнуло пёстро размалёванное, под камуфляж, лицо Сивого — обычно улыбчивое, а теперь испуганно перекошенное. По части размалёвки Сивый был спец. Он умудрялся даже выгорающие на солнце до почти белого волосы сделать незаметными на фоне листвы. Может, дело было в росте — маленькому легче остаться незамеченным. Может, в особом таланте. Капу стало жалко, что такой головастый парень пропал.
— Отходим, к навкиной вас..! Скали, чтоб вас, кто живой, валим в лес, авось кто дойдёт! — заорал «Шакалий» командир, спрыгивая вниз, чувствуя, как замирает внутри туго натянутая нить — убьют или не успеют?
Упал, рванул за ствол, чуть привстав, бросился вглубь леса. Нить внутри, казалось, звенела от напряжения. Вот, справа мелькнул Тиль. Значит, их хотя бы двое живо… Жалко Сивого. Может, всё же уцелел? Уйдёт с ними? Сивый, даром, что совсем малявка, сильный всё равно, как это слово понималось в Стае…
До чащобы добрались уже вчетвером. К вечеру ещё трое нашлись. И всё. Из двадцати трёх мальчишек-«Шакалов». Сивого не было, и Кап ходил злой, орал на всех, ожесточённо, грязно ругаясь. Не должен был Сивый помирать. Может, он в отрубе, а потом придёт в себя… Догонит…
— Тиль, не гляди ты на меня больным взглядом! Сам знаю, что Сивого твоего ненаглядного с нами нет! — Кап впервые не мог глядеть в глаза своему другу. Кап, Тиль и Сивый — иногда Капа посещали бредовые мысли, что они похожи на семью.
И первый раз за долгие пять месяцев «скальже кома?ндир» усомнился в верности утверждения «раненый — слабак». Но было уже поздно — оставалось только надеяться.
Лишь бы Сивый был жив. Тогда догонит. Тогда никто не посмеет сказать, что Сивый — малявка и слабак.