— Спасибо, миссис Грейс.
Мама рассмеялась.
— Да ладно вам, Эндрю, мы так давно знаем друг друга. Зовите меня Филлис.
— Спасибо, Филлис, — послушно сказал Эндрю, подвигая мне стул. Я не была голодна, но в первый раз в жизни мне захотелось попробовать материно угощение. Это было все, что я могла для нее сделать.
— Элисон скоро приедет, — сообщила мать, выкладывая тосты на тарелку.
— Ты ей сказала? — спросила я, проглотив первый кусок утопающей в постном масле жареной колбасы.
Лицо матери потемнело, и она горестно поджала губы.
— Нет, вчера было слишком поздно звонить ей. Я говорила с ней вчера днем. Она так волнуется из-за торжества Анжелы, что хотела приехать даже вчера. Но Дермот был на дежурстве. Она сказала, что они выедут сегодня с петухами. Сколько езды от Дублина?
— Примерно два с половиной часа, — сказал Эндрю, намазывая тост маслом и кладя его на мою тарелку. — А вы сами собираетесь что-нибудь есть, Филлис?
Мама отрицательно покачала головой.
— Я сыта, Эндрю, спасибо. Только два с половиной часа?
Эндрю кивнул.
— Да, если в это время не будет пробок. Хорошо, что они выбрали столь ранний час.
Я молча глотала малосъедобную пищу. Пожалуйста, Господи, пусть с Вилли все будет хорошо, пожалуйста, Господи, пожалуйста, Господи…
— Тогда они будут здесь до девяти часов, это нормально. У Элисон назначена встреча с разносчиками еды на девять тридцать. По крайней мере, она так сказала. Это смешно: Элисон любит Анжелу, а настояла на том, чтобы мы заказали еду для вечера. Я рассказывала вам об этом, Эндрю?
Эндрю улыбнулся и покачал головой, не переставая жевать.
Элисон никогда не жаловалась на готовку матери, но явно понимала, какая она плохая, раз заказала готовую еду. Я начинала сознавать, что моя сестра не так проста, как кажется.
Мы с Эндрю закончили есть, и он убедил мою мать отдохнуть, пока мы мыли посуду. Ее лицо было белым как лист бумаги, а глаза глубоко запали. Она обняла меня, прежде чем уйти из кухни. Я сказала ей, что все будет хорошо, но ее отчаянная вера пугала меня.
Было только семь часов утра, когда Эндрю и я молча убрали со стола и вымыли посуду. Только семь утра. Прошло около семи часов с тех пор, как эти разбойники ударили Вилла по голове, бросили на заднее сиденье фургона и укатили. И даже меньше семи часов с тех пор, как Тони и Волфи умчались в ночь. Я смотрела на профиль Эндрю, когда он скоблил стол в кухне, и хотела, чтобы между нами все было по-другому. Он был таким хорошим. Так помогал мне. И невероятно добр с моими бедными родителями. Возможно, Руфь была права насчет эпизода с Эмерсоном. Но это не имело значения. Слишком поздно что-то изменить. В любом случае сейчас ничего не имело значения, кроме Вилли.