— Сейчас бросим жребий и все узнаем! — Пратт выудил из бездонного кармана штанов тусклую медную монетку.
— Только, чур, в воздухе монету не ловить! — строго пригрозила рыжеволосая девушка. — А то я и сама знаю тот фокус, чтобы разворачивать ее нужной стороной.
— Не беспокойся, девочка моя, дядя Хельмут сделает все по-честному, — заверил капитан и подмигнул ей. — Выпадет орел — и мы пойдем моим путем, через рукав, который я показал вам на карте.
— Решка — и мы делаем, как я сказала. Вот увидишь, мы как-нибудь да обогнем Квелерисс с запада, по сравнению с тем, что нам уже довелось пережить, это покажется нам настоящим отпуском.
— А если на ребро встанет, то, — не мог не вклиниться в общее обсуждение Ламберт (который вообще оказался в кают-компании каким-то удивительным образом, ведь его сюда, кажется, вообще никто не приглашал), — так уж и быть, полезем в гущу событий, ввяжемся в бой, повоюем на чьей-нибудь стороне. Чур, я против рабовладельцев.
Все, конечно, посмеялись над этой безобидной шуточкой, но ощутимо занервничали, когда подброшенный медяк приземлился, запрыгал по полу и на какую-то долю секунды замер, угодив ребром прямо в щель между плотно пригнанными досками. Шутки шутками, но над жребием не смеются, его языком говорит сама судьба, а пренебречь ее волей — крайнее неуважение. И пираты также вздохнули с облегчением, когда монета все-таки упала плоскостью вниз… Возможно, этому кто-то и поспособствовал, притопнув сапогом, но какая уже разница? Главное то, что выпало по жребию…а выпал орел.
Для порядку народ еще немножко поругался, но с судьбой спорить не стал. Ведь у этих путешественников было уже множество возможностей досрочно окончить свой путь на дне морском, но они еще ни одной из них не воспользовались. Так почему бы и сейчас не довериться госпоже Удаче, которая до сих пор была к ним довольно благосклонна?.. Угомонившись наконец, пираты разбрелись по кораблям, наспех загнав на места своих матросов (некоторые из которых наутро попросыпались в чужих кубриках). Но на следующий день их всех ожидала новая проблема…
Не обращая внимания на периодически показывавшиеся и вновь исчезавшие где-то вдалеке паруса, моряки, каждые полчаса сверяясь с картой, прошли в фарватере у самого берега и остановились возле намеченной точки. К радости капитана Пратта, который уже приготовился довольно потирать ладони и упиваться своей правотой, перед ними открылось очередное маленькое чудо природы — нерукотворные ворота. Канал начинался как устье реки, и оба его берега были от самой воды густо покрыты зеленью. Упомянутый пиратом «лесочек» на деле оказался настоящей буйной чащей, которая теоретически была характерной для чуть более жарких областей (хотя давно уж пора привыкнуть к тому, что своим глазам положено верить больше, чем книжкам заморских ученых). Причудливые деревья были похожи на исполинских животных, изящных, тонконогих и длинношеих, тесно столпившихся на соленом водопое. Их длинные ходульные и воздушные корни переплетались между собой, а густо облиственные ветви местами смыкались, образуя своды высокого тоннеля… Только вот шириной он был немногим больше сорока футов, такой и издалека заметить было трудно, если точно не знать, где он находится. Увидев, куда их отправляют, матросы дружно поразевали рты, и к работе судового врача прибавилась еще парочка вывихнутых от изумления челюстей. Пару смельчаков на шлюпке отправили вперед с разведывательной миссией, чтобы проверить, не заканчивается ли этот зеленый «коридор» тупиком и можно ли его вообще считать судоходным, а когда они вернулись через четыре часа, то сообщили, что канал чуть расширяется и дальше идет ровно, и пусть глубина там завидная, но вода преспокойная, а ветер сквозь древесные кроны не пробивается почти совсем.