Граф повернулся к Рут и поклонился.
— Примите мои извинения, миледи. Я вовсе не желал обидеть вас.
Затем, вызывающе взглянув на Гаррика, граф повернулся и зашагал прочь, ничуть не сожалея о сделанном публично косвенном намеке. Гаррик наблюдал за ним с холодной яростью, какую не испытывал с того дня, когда обнаружил угрозу Мэри со стороны Тремейна. Ему хотелось убить Уикома. Этот подлец не извинился перед ним за свой непристойный намек, и любопытство на лицах людей, наблюдавших за этой перебранкой, еще больше разозлило его. Он крепко сжал локоть Рут, заметив знакомого завсегдатая клуба. Мужчина кивком приветствовал его, но эта явная поддержка не ослабила его гнева.
— Идем, — отрывисто сказал он.
Рут не стала возражать и зашагала рядом с ним к небольшой карете. Когда они подошли к экипажу, Гаррик помог Рут забраться внутрь и затем присоединился к ней. Несколько секунд спустя карета двинулась по загруженной после спектакля улице.
Слова Уикома продолжали предательски крутиться в голове Гаррика: тот заявил, что он просто использует Рут в своих целях.
В этих словах была определенная доля истины, и это заставляло Гаррика испытывать чувство вины. Не в его правилах использовать кого-то так, как он намеревался использовать Рут. И после злонамеренного намека Уикома он сознавал, что его появление с леди Этвуд в этот вечер в театре еще долгое время не сможет опровергнуть слова графа. Этот факт не давал Гаррику покоя. Он удивленно вздрогнул, когда Рут наклонилась вперед и с озабоченным выражением лица слегка коснулась его колена.
— Граф отвратительный человек. Делать такие непристойные намеки публично — ужасно. — В ее голосе звучали утешающие нотки, но это не способствовало успокоению Гаррика. Мысль о том, что она могла поверить Уикому, усиливала его негодование.
— Вы верите ему? — глухо спросил он.
— Что? — воскликнула она и отшатнулась от него. — Конечно, нет.
— Почему же? — спросил Гаррик агрессивным тоном. Он пристально посмотрел на нее и заметил, что щеки ее порозовели; она отвела свой взгляд. — Скажите, почему вы не верите ему.
Он наклонился вперед, и она снова взглянула на него. Ее щеки покраснели еще больше, и это было заметно даже в полумраке кареты, когда они встретились взглядами. Он протянул руку и коснулся пульсирующей жилки на ее шее, не отрывая от нее глаз.
— Скажите.
— Потому что я чувствую, когда мужчина желает меня, — прошептала она. — А вы явно хотите меня.
Ее ответ был откровенным, без какого-либо намека на соблазнение. При этом голос Рут слегка дрожал от волнения. Ее слова возбудили его. Она была права. Он страстно желал ее. В глубине сознания прозвучали тревожные сигналы, но он быстро заглушил их, испытывая настоятельную потребность прикоснуться к ней. Ему хотелось доказать ей, что он не такой, как утверждал Уиком. Его рука обвила ее шею, и он притянул Рут к себе.