Появлению Элванли предшествовал приход горничной с кофе и коробкой сигар. Она расставила все на особенный манер. Было ясно: она выучила привычки и предпочтения хозяина и внимательно следила, чтобы его желания исполнялись в точности.
Это, конечно, тут же заставило Уиклиффа подумать о собственной горничной. О его прелестной предательнице. Он отбросил эти мысли — они были слишком запутанные, чтобы им предаваться, к тому же вошел Элванли. На нем был шелковый халат, словно хозяин дома только что проснулся.
Было два часа дня.
— Доброе утро, — сказал Уиклифф.
— Действительно доброе? — задумчиво посмотрел на него Элванли. Он уселся в явно любимое кресло и налил себе чашечку свежего горячего кофе.
Уиклифф отклонил предложение присоединиться.
— Предпочитаю это, — ответил он и вручил графу «Лондон уикли».
— Ммм… — промурлыкал Элванли, наслаждаясь первым глотком утреннего напитка.
Похоже, это растянется на час или того больше, подумал Уиклифф, смакуя первый за день глоток бренди. Элванли зажег сигару и выпустил облачко дыма.
Потом он потянулся за газетой, открыл ее на второй странице и начал читать.
Уиклифф не видел его лица из-за газеты, а хотелось бы. Колечки серебристо-серого дыма поднимались и таяли в воздухе. Ему оставалось довольствоваться звуками, которые издает любой читающий человек. За исключением случайного «гм» они ничего не проясняли.
Через минуту-другую, каждая из которых казалась вечностью, Элванли отложил газету.
— Вы выполнили условия нашего соглашения, — сказал он.
Уиклифф кивнул. Сказать «я знаю» казалось неразумным, во всяком случае, пока банкноты не перейдут из рук в руки.
— Однако есть проблема, — продолжал граф.
Уиклифф с трудом подавил раздражение. Ведь успех так близко, черт побери!
На пороге появился дворецкий:
— К вам визитер, милорд. Дама.
— Это и есть проблема, о которой я упомянул, — спокойно сказал Элванли и неохотно погасил сигару.
Дворецкий отступил в сторону.
Элиза!
Сердце Уиклиффа на секунду замерло. Когда оно снова застучало, его захлестывали волны презрения, обжигали яростные искры гнева, шипящие и потрескивающие.
Элиза!
Он подозревал, что автор она. Но одно дело подозревать, и совсем другое — знать! Ее присутствие в гостиной Элванли не просто признание — и, судя по ее округлившимся глазам и чуть приоткрытым губам, неожиданное, — это признание, что она делала все за деньги.
Уиклиффа будто на костре сжигали.
Все чудесные мгновения, которые их связывали — во всяком случае, так он думал, — были всего лишь поводом для очередной публикации. Каждый поцелуй, каждый взгляд, каждая минута на крыше, когда он делился с ней своими надеждами, мечтами, всем…