Серай слегка отодвинулась и рассмеялась.
– Дэниел, ты же понимаешь, что угрожаешь сейчас плоду своего воображения? Я всегда хотела лишь тебя. Это ведь ты упорно подталкиваешь меня к какому-то совершенному атлантийскому мужчине, который существует лишь в твоей голове.
Клыки вампира удлинились, и он прорычал:
– Никогда. Ты меня слышишь? Никогда. Ты – моя. Скажи это.
Серай посерьезнела и долго, целую вечность, смотрела Дэниелу прямо в глаза, а потом наконец кивнула.
– Да, я твоя. Но и ты мой, ми амаро. Признай это, – потребовала она, так напоминая вампиру ту самую избалованную атлантийскую принцессу, о которой он мечтал в своей одинокой постели, когда был подмастерьем.
– Да. Твой. Навсегда, – прорычал Дэниел. – А сейчас пора тебя трахнуть.
Серай ахнула, ее глаза потемнели. Вампир застыл в нерешительности, но тут принцесса согласно подставила ему губы для поцелуя, и магу захотелось закричать о своей страсти и о том, что эта женщина его, – всему миру. Вечности. Но вместо этого Дэниел отпустил любимую, чтобы раздеться, а затем стянул и ее одежду, едва удержавшись, чтобы в порыве страсти ничего не порвать.
Дэниел снова овладел губами Серай, только бы не пронзить клыками кожу. Ему нужно было все: ее тело, ее кровь, ее капитуляция.
– Сейчас.
– Да, сейчас. – Серай обняла Дэниела руками за шею, он снова поднял ее на уровень своего члена и медленно и уверенно стал толкаться в ее шелковистый влажный жар.
– О! – вскрикнула Серай, тихо застонав, когда Дэниел прижал ее спиной к стене пещеры. Атлантийка снова обвила ногами его талию, но на этот раз любовников разделял лишь прохладный утренний воздух.
– Боги, ты такая влажная для меня, Серай, такая горячая и влажная. Я сейчас просто с ума сойду. – Дэниел вонзался все глубже и глубже, пока не погрузился членом так глубоко, что дальше уже некуда. Затем вампир застыл, давая любимой время привыкнуть к его вторжению, но не удержался, склонил голову и взял соблазнительный розовый сосок в рот.
Серай снова вскрикнула, на этот раз произнеся его имя. Дэниел крепче сжал ее милую округлую попку и принялся лизать и посасывать соски, пока Серай не стала извиваться на его члене, доводя партнера до исступления.
– Сейчас, сейчас, сейчас. Двигайся. Двигайся, пожалуйста! – задыхаясь, умоляла Серай. Дэниел поднял голову и снова завладел ее ртом в ликующем поцелуе.
Все тело Серай дрожало от желания. Она еще никогда не ощущала себя настолько живой, настолько чувственной, словно каждая клеточка кожи молила о его прикосновении. О его руках, губах и таком умелом языке.