— Я повторяю, что не помню. Я даже не смотрел на часы.
— Фоули ждал вас в восемь тридцать?
— В восемь тридцать.
— Но вы не можете это доказать?
— Разумеется, нет. Во имя чего я должен доказывать точное время каждой встречи. Я адвокат и ежедневно общаюсь с десятками людей. Как раз тот факт, что я не могу доказать точное время, говорит о том, что встреча с Фоули ничем не отличалась от остальных. А вот если бы я представил дюжину свидетелей, присутствующих при моем телефонном разговоре с Фоули, вы бы тут же задумались; а зачем я приложил столько усилий, чтобы потом установить точное время встречи? Я могу сказать вам кое-что еще. Что мешало мне приехать сюда в семь тридцать, убить Фоули, уехать на такси в центр города, а потом на другом такси вернуться в половине девятого?
— Ничего, — после долгой паузы ответил Холкомб.
— Вот в этом случае, будьте уверены, я бы запомнил и номер такси, и внешний вид автомобиля, и точное время прибытия на Милпас Драйв и нашел бы свидетелей, присутствующих при телефонном разговоре с Фоули. Не так ли?
— Я не знаю, что бы вы сделали, — буркнул Холкомб. — Ваши поступки редко подчиняются логике. Вы все время пытаетесь нас запутать. Почему вы не расскажете все, как есть, чтобы мы могли продолжить расследование.
— Во-первых, я вам не мешаю, а во-вторых, я не в восторге от этих ярких ламп, которые слепят меня, в то время как вы удобно развалились в креслах и пытаетесь разгадать преступление по выражению моего лица. Если вы выключите свет и подумаете, сидя в темноте, я убежден, что вы продвинетесь гораздо дальше.
— Не надейтесь, что мы в восторге от вашей физиономии, — огрызнулся Холкомб.
— А Телма Бентон? — спросил Мейсон. — Что она делала в это время?
— У нее полное алиби. Она может отчитаться за каждую минуту.
— Между прочим, а чем вы занимались в это время?
— Я? — удивился Холкомб.
— Да, вы.
— Вы подозреваете меня в убийстве Фоули?
— Нет, я просто хочу знать, что вы делали с половины восьмого до восьми вечера.
— Ехал в автомобиле. На работу.
— И сколько свидетелей могут это подтвердить?
— Ваша шутка совершенно неуместна.
— Если вы пошевелите извилинами, сержант, то поймете, что я не шучу. Кто может подтвердить, что из дома вы поехали на работу?
— Разумеется, никто. Дома могут вспомнить, когда я уехал, на работе — время прибытия.
— В этом-то все и дело.
— В чем?
— В том, что у вас должны возникнуть подозрения насчет полного алиби Телмы Бентон. Если человек может доказать, чем он занимался буквально по минутам, значит, он приложил немало усилий, чтобы создать себе твердое алиби. То есть этот человек или помогал совершить убийство и имеет ложное алиби, или знал о подготовке убийства и позаботился о том, чтобы остаться вне подозрений.