Искусство Севера необычайно полнокровно и жизненно. Оно лишено какого-либо мистицизма. Его простые, а порой и примитивные образы настолько конкретны и настолько демократичны, что воспринимаются как порождение живой народной фантазии. Даже скульптура, украшавшая церкви и многочисленные часовенки, была по своему характеру реальной, земной. В образах многочисленных «Параскев» художники неоднократно запечатлевали лица своих соседок, простых русских женщин, а в широко распространенных статуях «Никол» — своих же собратьев крестьян.
В XVII веке стенописцы северных городов — Ярославля и Костромы — создали свою школу живописи. Влияние ее было чрезвычайно велико. Артели ярославских и костромских художников расписывали не только северные церкви, но и московские кремлевские соборы.
Живопись, украшавшая стены церквей, была подлинной энциклопедией для древнерусского человека. Здесь можно было найти изображения исторически достоверных лиц, реальных предметов и т. д.; сцены из священной истории под кистью мастеров стенописи превращались в летопись подлинных событий.
Все древнерусские зодчие, известные и безымянные, славились умением поставить храм так, чтобы он составлял неразрывное целое с окружающим ландшафтом. Но, кажется, нигде это искусство не проявилось так ярко, как на Севере.
Это не только изумительные по своей красоте и слитности с природой ансамбли Кирилло-Белозерского, Ферапонтова или Прилуцкого монастырей, но и маленькие церковки и часовенки. Взбежавшие на пригорки, сказочными дивами вышедшие к рекам или стройными точеными шатрами поднявшиеся над обычными тесовыми кровлями построек, они легко возносятся к небу и издалека, поверх зеленой стены леса или домов, изгородей и стогов, кивают тебе и манят к себе. В них ключ умиротворяющего, неяркого северного пейзажа.
И если читатель этой книги сумеет, побывав на русском Севере, полюбить этот край, его природу, его архитектуру и его искусство, мы будем считать свою задачу выполненной.
Рассказывая о памятниках Вологды, Кириллова, Ферапонтова и Белозерска, мы руководствовались принципами наиболее удобного их осмотра: поэтому хронологическая последовательность не соблюдается. Иногда о памятниках XVIII века говорится значительно раньше, чем о произведениях XV столетия. Однако, чтобы читатель получил ясное представление об общем развитии того или другого центра, авторы предпосылают каждому разделу небольшие исторические очерки, в которых материал располагается в строго хронологическом порядке.
Рассматривая памятники Вологды, Кириллова, Ферапонтова и Белозерска, мы стремились уделить главное внимание архитектуре, ибо живопись и прикладное искусство неотделимы от жизни архитектурного памятника. Поэтому при описании сооружения мы сразу же говорим и об его убранстве, перечисляя те произведения, которые некогда украшали его, независимо от того, находятся ли они в данное время здесь, на месте, или в собраниях московских и ленинградских музеев.