— Мама просила тебе передать.
Маура отшатывается. Вот дурак. Конечно, мамочку далеко не все любят.
— Филипу не нравится, когда я ношу амулеты. Говорит, жене мастера не пристало бояться.
— А ты спрячь.
Но дверь уже закрылась.
— Будь осторожен, Кассель. Пока.
Еще пару минут стою на крыльце, сжимая амулет. Что происходит? А что забыл я сам?
Память — ненадежная штука. Ее искажают наши представления о мире, предрассудки. Свидетели преступления редко вспоминают одно и то же. Они часто опознают на следствии не тех людей, рассказывают о событиях, которые никогда не случались. Память — ненадежная штука. А моя память?
После развода родителей Лила отправилась в Европу, потом жила в Нью-Йорке с отцом. Наши бабушки дружили, только поэтому я и знал, где она. Удивился очень, когда однажды застал ее на нашей кухне. Болтала с Барроном как ни в чем не бывало.
— Привет.
Надула жвачку. Волосы до плеч, покрасилась в ярко-розовый. Черная подводка для глаз. Лила выглядела старше тринадцати. Старше меня.
— Исчезни, у нас тут дела, — отрезал Баррон.
Горло словно сжали тисками.
— Как хотите.
Захватил с собой книгу Хайнлайна, взял яблоко и вернулся в подвал.
Сидел и таращился в телик. Там какой-то аниме-парнишка крошил мечом монстров почем зря. Ну и плевать мне, что Лила вернулась. Через какое-то время она спустилась ко мне и плюхнулась рядом на потертый кожаный диван. В сером свитере дырки, на щеке пластырь.
— Чего надо?
— Тебя увидеть хотела, а ты что подумал? Книжка хорошая?
— Про крутых убийц-клонов. Кто ж их не любит?
— Только шизики.
Я невольно улыбнулся. Она немного рассказала про Париж. Как на аукционе «Сотбис» ее отец купил бриллиант, который якобы дарил владельцу бессмертие и раньше принадлежал Распутину. Рассказала, как по утрам на балконе пила кофе с молоком и ела багет. По южному Джерси Лила явно не слишком скучала, да и кто бы скучал на ее месте?
— А чего Баррон хотел?
— Ничего.
Прикусила губу и собрала розовые волосы в маленький тугой хвост.
— Всякие тайные дела. Мастера секретничают. У-у-у! Не рассказывай мне, а то я тут же побегу в полицию.
Лила обернула нитку вокруг большого пальца.
— Он говорит, все очень просто. Пара часов. Обещал вечную преданность.
— Ну да.
Мастера секретничают. До сих пор не знаю, куда они ходили и что делали. Но у Лилы волосы растрепались и стерлась помада. Мы с ней об этом не говорили. Смотрели в подвале старый черно-белый фильм про ограбление банка, курили ее парижские сигареты без фильтра.
Во мне вскипала ядовитая ревность. Я хотел убить Баррона.
И наверное, именно тогда окончательно втюрился в Лилу.