— Ну, здравствуй, — голос чужака оказался неожиданно мягким, бархатным и завораживающим. — Как тебя зовут, красавица?
— Тарья.
— И как же ты здесь оказалась? Дети грома не очень любят эти земли.
— Я… Я… — обида и горечь вдруг нахлынули с новой силой, и девушка начала говорить, совершенно не думая, что перед ней человек, которого она видит первый раз в жизни. Рассказ занял минут двадцать, поленья в костре успели прогореть, на поляне потемнело, а Тарья почувствовала, что засыпает…
Лейтис, глядя как девушку сморил сон, только восхищённо и завистливо вздохнула: никакой магии. Колдовство могут заметить, да и вмешиваться в организм лишний раз не стоит. Наставник же одними травами и голосом сумел успокоить, заставить уснуть — а перед этим всё рассказать. Ей до такого мастерства ой как далеко. Впрочем, почти сразу успокоила себя девочка, мастер учился такому искусству не один год — она ещё даже не начинала. Но лет через пять-десять посмотрим, у кого выйдет лучше. А пока девочка попросила пересказать историю Тарьи, язык северян Лейтис знала не очень хорошо, к тому же диалект в глубине материка изрядно отличался от побережья, и говорила девушка очень быстро.
— История стара как мир, — начал Ислуин, неторопливо подбрасывая в костёр свежие дрова и раздувая огонь. — Её возлюбленный — сын местного кузнеца, а она хоть и красива, но с бедным приданым, к тому же глава семьи погиб. Если бы дело было только в деньгах — можно было бы надеяться на помощь родичей и друзей, но родителям жениха важны связи, статус будущей родни — а какой вес у двух братьев Тарьи, которые ещё и сами не успели жениться? Дело могло бы поправить благословение богов, но ярл в эти края не заезжает уже много лет. Так что не поможет даже взаимность, против угрозы родительского проклятья не пойдёт никто.
— А при чём тут ярл и благословение?
— Интересный обычай, — Ислуин ненадолго прервался, чтобы засыпать крупу в котелок, сегодня была его очередь готовить, а потом продолжил: — Здесь верят, что ярл, его ближайшие соратники и великие воины отмечены особой милостью хозяина грома. Не зря им изначально даровано больше чем простым людям. А ещё верят, что в первую ночь часть отмеренного человеку богами передаётся девушке. Потому-то желательно, чтобы первым мужчиной стал или муж, с которым она разделит судьбу — или ярл, через которого женщина получила благословение и удачу от самого Укко-громовержца. Такое приданое куда важнее вещей или знакомств, особенно если первое ложе принесёт ребёнка.
Тарья проспала до глубокой ночи, встала неожиданно для себя бодрой и свежей — никакой намечавшейся простуды, выглянула из палатки… тут же покраснела и, ойкнув, спряталась обратно. Вдруг вспомнив, как её с головы до ног растирали мазью — и кто растирал. Но через пару минут здравый смысл взял верх. Что сделано, то сделано, тем более лекарем и тем более без её согласия. Девушка накинула заботливо положенную в ногах куртку (ещё раз отметив про себя, что спасители ой не простые, ткань только выглядит грубой, а сама и ветер держит, и влагу и кожа дышит — на торге за такую одёжку новый топор отдают не споря) и выбралась к огню.