Больше о случившемся никто не вспоминал, а вскоре и с остальными сокурсниками Лейтис наладила отношения: с кем-то, как с рыжим Харелтом, очень хорошие, с кем-то похуже. Разве что Химиш продолжал смотреть на девочку волком, хотя оскорблять снова не пытался. Бастард главы дома Кингасси, которого признали законным сыном лишь когда в парне внезапно открылся сильный дар Воды, урок усвоил хорошо: в нём прекрасно уживались высокомерие и презрение к тем, кто ниже, и слепое унижение перед теми, кто выше. Вот только Лейтис с её неизвестным статусом вызывала раздражение… и ненависть. В некоторых вещах девочка проявляла удивительное для светского общества незнание, зато во многих других, например в умении сидеть в седле или знании эльфийского, Лейтис была даже лучше Харелта. А для этого, по общему мнению, её должны были учить очень хорошо и лет с семи, не позже. И душу Химиша при каждой встрече точило подозрение: она такая же бастард, такая же безродная… вот только с самого детства имела отцовскую любовь и всё, чего сын лорда Кингасси был лишён. И продолжает отбирать то, что должно принадлежать по праву рождения ему — ту же дружбу Харелта, который оттолкнул сына Высокого лорда, но взял под свою опеку эту выскочку…
Впрочем, Лейтис на подобных завистников было наплевать — жизнь в столице она рассматривала как недолгую остановку в пути. К тому же, дав пару недель освоиться, наставник изрядно её загрузил занятиями сверх университетских: да, в первый месяц он сумел заложить в память девочки изрядное количество знаний — вот только они не заменят подобных, но полученных "в живую". Уроки по математике, естественным наукам, этикету… занятия по магии. Ислуину очень не понравилось, что основой здешнего образования, особенно для начинающих, было простое зазубривание без объяснений. И потому, посмотрев записи лекций за первую неделю, он начал преподавать так, как привык вести занятия сам. Тем более что готовить магов стихии Жизни в Империи не умели совсем. А уж когда добавились тренировки с оружием, времени даже на те посиделки с сокурсницами, куда Лейтис иногда соглашалась пойти, не осталось.
Зато, к удивлению девочки, она часто стала сталкиваться с рыжим приятелем. Сначала выяснилось, что оба ходят заниматься к мастеру Ренану: лучшему в столице фехтовальщику. Потом отец Харелта уговорил Ислуина вести занятия по магии для своего сына, хотя отказывался магистр как мог. Сначала ссылаясь, что лорд Хаттан ничего о нём не знает — но приглашает в свой дом. Потом на то, что преподаёт он исключительно на эльфийском… Малколм Хаттан на это только посмеивался: мол, приглашение виконта Раттрея лучшая из рекомендаций. А если наследник будет говорить на эрде так же хорошо, как и воспитанница дана Ивара, отец будет счастлив. После чего в качестве оплаты предложил доступ к архивам дома Хаттан — и устоять Ислуин не смог.