Никакого ответа не последовало — ну ясно. Однако из-за кустов вдруг вынырнула шлюпка, махнула веслами, взяв курс в открытое море. Андрей насторожился: что там, за кустарником — бухточка? Похоже, что так. А Влада где?
— Эй, эй! — молодой человек еще раз прокричал и замер.
Показалось вдруг, будто в шлюпке мелькнула знакомая клетчатая рубашечка. Показалось? Андрей всмотрелся внимательней. Да нет! Вон она, Влада — там! Ее схватили, сволочи!
— Вла-да-а-а!!!
— Андре-е-ей! Помоги-и-и-и!!!
Громов больше не думал — бросился следом за шлюпкой, нырнул, ничего не соображая — лишь бы не упустить, догнать, отбить. Хотя, наверное, благоразумнее было бы сейчас обратиться в полицию, но чувства затмили разум. Сидевшие в шлюпке люди, впрочем, не реагировали на пловца никак, а вот веслами работали споро — нагоняли корабль, у борта которого оказались намного раньше Андрея.
Загребая, Громов поднял голову, глядя, как с корабля спустили веревочную лестницу — трап. Черт! Клетчатая рубашка! Владу уже на борт втянули. И разрифили паруса. Теперь догнать бы! Догнать!
Шлюпку не стали втаскивать на борт, оставив за кормою на привязи. Громов перевалился через борт, отдышался, осмотрелся — похоже, его так никто и не заметил. Резная корма корабля нависала над молодым человеком Монбланом, высоченной горою, под огромным кормовым фонарем горели позолотою буквы — «Барон Рохо» — «Красные Барон».
Что ж, раз уж все так пошло… Передернув плечами, Андрей ухватился за шлюпочный канат и быстро полез на корму. К его удивлению, сделать это оказалось не столь уж и трудно: не прошло и половины минуты, как молодой человек оказался рядом с флагштоком. Впереди был хорошо виден стоявший у штурвала вахтенный или шкипер: все, как положено — в старинном кафтане и шляпе. Почти сразу же за штурвалом кормовая надстройка круто обрывалась к палубе… с которой какие-то бородатые оборванцы уже тащили на корму — на капитанский мостик! — полураздетую Владу. Пленницу — иначе как ее сейчас называть? С девчонки уже успели сорвать рубаху и теперь, ухмыляясь, лапали за грудь… Андрей стиснул зубы.
Вот кто-то закричал по-испански, и на мостике появилась компания богато одетых людей, один из которых — сумрачного вида мужчина лет сорока явно был капитаном. Какое-то тощее и вытянутое, как у некормленого мерина, лицо, смуглое и злое, вислые усы с небольшой бородкой, на левой щеке — белесый шрам до самого уха, в ухе, как водится, серьга, да уж — тип колоритнейший.
Владу как раз подвели к нему, и смуглолицый мерзавец, хмыкнув, тотчас же облапал несчастную девчонку… и та немедленно закатила гаду пощечину — ну правильно, руки-то не догадались связать!