— Значит, это не слухи, — «услышал» я обращение Анастарии. — Дим, скажи что–нибудь!
— Какие слухи? — представив образ Анастарии, мысленно прокричал я. На самом деле я понятия не имею, что Настя имела в виду, предложив мне «сказать». Ее голос раздавался рядом с ухом, но, в то же время, где–то внутри меня. При этом я четко понимал, что это не плод моего больного воображения, а реальное обращение.
— Не кричи ты так! Технология капсул прекрасно позволяет пользоваться мыслеречью, однако корпорация всячески отказывалась ее внедрять, ссылаясь на внутренние регламенты и ограничения. По всей видимости — мы с тобой подопытные кролики. Будут на нас опробовать эту технологию. Нужно обратиться к ним и попробовать выбить бонусы.
— Бонусы?
— Участие в тестировании не бесплатно. То, что нам выдали способность раз в день призывать друг друга — здорово, но не похоже на настоящую награду. Можно, конечно, подумать, что дубликат амулета, что висит у тебя на шее — награда, но мне кажется, что и она мала. Та–а–ак… Посмотри на Бодрость!
— А что с ней? — успел спросить я, как перед глазами высветилось практически забытое оповещение:
Уровень Бодрости: 30. Остановись, злобный Шаман!
— Жаль, — голосом произнесла Настя. — Получается, пользоваться мыслеречью можно только в крайнем случае, когда мы далеко или нужно что–то быстро обсудить. Моих четырех с лишним сотен Бодрости хватит минуты на три разговора, потом необходима пауза. Сегодня покопаюсь, что за амулет и с чем его едят. Хотелось бы протестировать призыв, но чуть позже, сейчас нам…
— Вы про нас не забыли? — вежливо рыкнул подошедший вплотную Ренокс. — Сирена в Вилтераксе… Кому сказать — засмеют! И кто ее привел? Мой сын! Даже не знаю, радоваться тому, что он заставил расцвести Инь–Ян, или огорчаться, что влюбился в Сирену…
— Позволь спросить, Великий Повелитель неба. — Анастария почтительно поклонилась Реноксу, зачем–то повернув голову вправо. С учетом физиологии Сирен, сейчас ее шея, пускай и защищенная чешуей, оказалась доступна Дракону. — Что означает «заставить расцвести Инь–Ян»? Что мы с вашим сыном сделали, превратив камень в радугу?
— Учитесь, сыновья! — довольно произнес Ренокс, начав смотреть на девушку другими глазами. — Даром что Сирена — правила обращения к старшим знает лучше некоторых Драконов!
Дракоша только фыркнул на такое заявление и взмыл в воздух. К слову сказать — он довольно хорошо подрос — от носа до кончика хвоста было около двух метров. Ренокс проследил за полетом сына, после чего повернулся обратно к девушке:
— Камень Инь–Ян изначально задумывался Эвискератором, старшим сыном основателя Барлионы, как один из способов помочь разумным найти свою вторую половинку. Он никогда не ошибается. Если один возлюбленный дарил Инь–Ян другому и при этом камень расцветал всеми цветами радуги, это означало, что сами боги благословляют такой союз. Никто и ничто не могло разрушить связь между влюбленными, но… Когда Эвискератора не стало, камень утратил часть своей былой силы. Он по–прежнему расцветал в руках влюбленных, но им для этого нужно было полностью открыться друг другу. Довериться, как самим себе, почувствовать в партнере частичку себя, то, что делает два организма единым целым. Несколько тысяч лет Инь–Ян не расцветал, поэтому Элуна пошла на хитрость — она «приказала» природе ликовать, если любящие друг друга разумные находятся рядом и у одного из них есть Инь–Ян. При этом, чем больше разумные подходят друг другу, тем сильнее ликование природы. Говорят, что иногда чувства достигают такой силы, что природа не просто ликует, а беснуется, словно огромный щенок. Он еще не осознает своей массивности, поэтому может ненароком либо задавить окружающих, либо что–то сломать. Можете не переживать — за всю историю Барлионы была всего пара таких случаев. После того, как Элуна схитрила, камень начал расцветать все чаще и чаще, объединяя любящие сердца. Но ни разу на моей памяти он не расцветал у Свободных жителей. Ни разу!