Леонов нарочито заплетающимся слогом пишет о том же, что и Сологуб: об исходе лебединой России, о ее нежданной смерти и о неизбежном воскрешении — в пору той самой желанной весны, когда можно будет вновь поднять узорные хоругви.
Пока же реальность за окном радужными надеждами не одаривала. Общая интонация газеты с каждым днем становится все более подавленной. «Северный день» рассказывает о сумятице в городе и безработице, о том, что телят, привозимых из деревень, зверски забивают прямо в лавках… и постоянно чувствуется, что издатели газеты что-то недоговаривают и раздражение их еще более сильно. Реклама постепенно исчезает из газеты, и с апреля из четырехполосной она становится двухполосной: далее большой ежедневник делать невыгодно.
Однако стихов Леонид пишет все больше: 1918 год в этом смысле наиболее «поэтический» в жизни Леонова. Тому благоприятствует и сама атмосфера вокруг, и возраст. Восемнадцатилетний юноша, переехавший из Москвы в сумрачный, снежный город, видит повсюду хаос и предчувствует новые беды… И вместе с тем в текстах его появляются любовные мотивы: в течение весны восемнадцатого года публикуются как минимум два лирических стихотворения Леонова с посвящениями: А. И. Кульчицкой (опять в северянинском духе: «…Прикатил с виолончелью на фиалковой коляске/ В городскую суматоху златосотканный Апрель…») и некоей Лидии В-ой (романсовое, о том, что «…твоя душа опять сливается с моей/ Как пламя и хрусталь, как яд и дно бокала»).
Помимо посвящений были и такие, в духе Блока, зарисовки: «В переулках, тоскою окрашенных,/ Лишь заснет утомленная гладь,/ Превращалась из белых монашенок/ В полупьяных кокоток опять./ Уж не ты ли бродила бульварами,/ Промокавшими в визге дождя,/ С молодыми, безусыми, старыми/ Бесшабашную жизнь проводя».
Бурные времена способствуют размышлениям на подобные темы. В одном из апрельских номеров «Северного дня» передовица называется «Безумное оскорбление женщины!». Речь идет о том, что «саратовскими анархистами издан декрет об отмене права частного владения женщинами», — проще говоря, законодательно утверждена общая принадлежность слабого пола. «Проповедь поголовного разврата», — так характеризуют в газете происходящее.
В том же апреле в Архангельск приезжает с гастролями актриса Е. Т. Жигарева. Леонов посещает несколько спектаклей с ее участием и в одной из рецензий, опубликованных в «Северном дне», пишет о постановке: «“Магда” не отличается особенной глубиной мысли, но вследствие массы эффектных сцен и обилия затронутых в пьесе животрепещущих вопросов распада семьи до сих пор не сходит со сцены».