– Какой там козырь, – возразил Сэнсом. – Ничего похожего. Всего лишь паршивая четверка треф. Потому что бен Ладен несравнимо хуже Саддама. А Рамсфелд не собирался никуда баллотироваться. На все должности в дальнейшем его назначали друзья. Ни один разумный человек не стал бы за него голосовать.
– У тебя есть друзья?
– Не слишком много.
– Однако никто не стал поднимать шум из-за фотографии Рамсфелда.
– Потому что он не выставлял свою кандидатуру на выборах. Если бы он сделал такую попытку, она стала бы самой знаменитой фотографией на свете.
– Но ты лучше, чем Рамсфелд.
– Ты меня не знаешь.
– Научно обоснованная догадка.
– Ну, предположим. Однако бен Ладен хуже Саддама. И его образ – настоящая отрава. Тут не потребуется даже заголовка. Я стою и улыбаюсь, как щенок, самому подлому человеку в мире. Такие снимки делают при помощи фотомонтажа, когда нужно атаковать противника на выборах. А этот – настоящий.
– Ты получишь его обратно.
– Когда?
– Как обстоят дела с обвинениями?
– Медленно.
– Но верно?
– Не слишком. Есть хорошие новости, и есть плохие.
– Тогда начни с плохой.
– Едва ли ФБР захочет отступиться. И нет сомнений, что Министерство обороны сотрудничать не станет.
– Из-за тех трех парней?
– Они уже отстранены. Судя по всему, они получили ранения. У одного сломан нос, у другого рассечена голова. Но их заменили. Однако Министерство обороны жаждет крови.
– Лучше бы сказали мне спасибо. Им не помешает любая помощь.
– Дела так не делаются. Идет борьба за сферы влияния.
– Давай хорошую новость.
– Мы полагаем, что полицейский департамент Нью-Йорка готов отказаться от обвинений по поводу эпизода в метро.
– Потрясающе, – сказал я. – Это вроде как аннулировать штраф за парковку Чарльзу Мэнсону.
Сэнсом промолчал.
– А как обстоят дела с Терезой Ли и Джейкобом Марком? И Доэрти? – поинтересовался я.
– Они вернулись к работе. Им также вручили федеральный документ, в котором говорится, что они помогали расследовать некое дело, связанное с государственной безопасностью.
– То есть с ними все в порядке, а со мной – нет?
– Они никого не били и никому не наступали на больную мозоль.
– Что ты собираешься сделать с флешкой, когда получишь ее обратно?
– Сначала проверю, что там, и, если ошибки не произошло, раздавлю ее и сожгу, пепел разотру в пыль и спущу в восемь разных унитазов.
– А если я попрошу тебя этого не делать?
– Почему?
– Я расскажу позже.
Был конец дня или ранний вечер – тут все зависит от точки зрения. Но я только что проснулся и решил, что пришло время завтрака. Я позвонил в обслуживание номеров и заказал полный поднос всякой снеди. Примерно на пятьдесят долларов, по ценам нью-йоркского «Шератона», с учетом налогов на оборот и чаевых. Сэнсом и глазом не моргнул. Он сидел на стуле, подавшись вперед, и кипел от раздражения и нетерпения. Спрингфилд выглядел куда более расслабленным. Четверть века назад он вместе со своим командиром совершил путешествие в горы и разделил с ним бесчестье.