— Я понимаю, что эту группу вы больше всего подозреваете в убийствах Розенберга и Дженсена и что вы уверены, что именно ее члены убили федерального судью, участвовавшего в рассмотрении дела в Техасе, и, скорее всего, именно она подложила взрывные устройства как минимум в пятьдесят два порнозаведения прошлой, ночью. Я не понимаю, почему они взрывают и убивают, оставаясь неприкосновенными. Черт побери, директор, мы находимся в осаде.
Шея Войлса покраснела, но он не сказал ни слова. Просто отвел взгляд в сторону, в то время как Президент смотрел на него. К. О. Льюис прочистил горло.
— Господин Президент, позвольте мне. Мы не убеждены в том, что “Подпольная армия” замешана в убийствах Розенберга и Дженсена. На самом деле у нас нет фактов, связывающих их. Они — только одни из дюжины подозреваемых. Как я сказал раньше, убийства хорошо организованы, совершены очень чисто и высоко профессионально. Исключительно профессионально.
Коул шагнул вперед.
— Что вы пытаетесь сказать, мистер Льюис? Что у вас нет никакого представления о том, кто же убил их? И вы, возможно, никогда этого не узнаете?
— Нет, совершенно не об этом я говорю. Мы найдем их, но это займет определенное время.
— Сколько времени? — спросил Президент. Это был понятный, характерный для студента-второкурсника вопрос, не требующий хорошего ответа. Ист сразу невзлюбил Президента, поскольку тот задал его.
— Месяцы, — ответил Льюис.
— Сколько месяцев?
— Много.
Президент закатил глаза и покачал головой, затем с раздражением встал и направился к окну. Он заговорил, глядя в окно:
— Не могу поверить, что нет связи между тем, что случилось прошлой ночью, и убийством судей. Не знаю, возможно, я просто выжил из ума.
Войлс с ухмылкой бросил быстрый взгляд на Льюиса. Шизофреник, неуверенный, неинформированный, глупый, не общающийся ни с кем. Войлс мог придумать еще много других эпитетов.
Президент продолжал, по-прежнему обращаясь к окну:
— Я просто становлюсь нервным, когда убийцы свободно разгуливают здесь повсюду и раздаются взрывы. Кто может обвинить меня? У нас не убивали президента уже более тридцати лет.
— О, мне кажется, вам ничего не грозит, господин Президент, — произнес Войлс с чувством удовлетворения. — Служба безопасности контролирует положение.
— Отлично. Тогда почему я чувствую себя так, как будто нахожусь в Бейруте? — Он почти бормотал в окно.
Коул почувствовал неловкость и схватил толстую докладную записку. Протянул ее Войлсу, заговорив тоном профессора, читающего лекцию.
— Это краткий список возможных кандидатов в Верховный суд. Здесь восемь фамилий с биографией каждого. Подготовлено судом. Мы начали с двадцати фамилий, затем Президент, Главный прокурор Хортон и я урезали до восьми. Никто из них даже не представляет себе, что его кандидатура рассматривается.