— Да. Я отправлюсь туда, как только смогу.
* * *
Садж был старым, с очень черной кожей и множеством блестящих белых волос, торчащих во все стороны. Он носил толстые солнцезащитные очки, с которыми, по-видимому, никогда не расставался, кроме сна, и большинство его сослуживцев в Западном крыле Белого дома считали его полуслепым. Он всегда ходил с наклоненной в сторону головой и улыбался совсем как Рей Чарлз. Иногда он наталкивался на дверные рамы и столы, когда выгружал мусорные ящики или вытирал пыль с мебели. Он ходил медленно и осмотрительно, как будто считал шаги. Он работал терпеливо, всегда с улыбкой, всегда имел доброе слово для каждого, кто готов был ответить тем же. Одна, большая, часть его не замечала и игнорировала, тогда как для другой он был добрым, старым, немного покалеченным чернокожим уборщиком.
Садж мог разглядеть даже невидимое. Его территорией было Западное крыло здания, где он занимался уборкой вот уже тридцать лет. Убирал и слушал. Убирал и смотрел. Он прибирал за несколькими ужасно важными персонами, которые часто бывали слишком заняты, чтобы следить за своими словами, особенно в присутствии бедного старого Саджа. Он знал, какие двери оставались открытыми, и какие стены были тонкими, а также какие вентиляционные каналы передавали звук. Он мог исчезнуть в одно мгновение, потом снова появиться в тени, там, где страшно важные персоны не могли увидеть его.
Большую часть информации он хранил в себе. Но время от времени он становился обладателем каких-то пикантных сведений, которые можно было объединить с какой-то другой информацией. И тогда Садж мог бы позвонить в суд и сообщить много чего интересного. Но он был очень осторожен. Оставалось три года до пенсии, а он так ни разу и не воспользовался ни одним шансом.
Никто даже не подозревал Саджа в связи с прессой. Внутри любого Белого дома всегда находилось достаточное количество больших ртов, которые обвиняли друг друга. Было занятно, на самом деле. Садж поговорит с Грентэмом из “Пост”, потом с волнением дождется развития событий, затем услышит причитания, когда полетят головы.
Он был безупречным источником и говорил только с Грентэмом. Его сын Клив, полицейский, организовывал встречи. Всегда в необычное время, в темных и не привлекающих внимания местах. Садж носил солнцезащитные очки. Грентэм тоже надевал такие же, только со шляпой или какой-нибудь шапочкой. Клив обычно сидел с ними и рассматривал публику.
Грентэм вошел в кафетерий “У Гленды” в несколько минут седьмого и сразу направился к отдельной кабинке в глубине зала. Кроме них было еще трое посетителей. Сама Гленда запекала яйца в гриле возле стойки. Клив сидел на высоком табурете, наблюдая за ней.